Проспект Коровицына - стр. 5
В советской педагогике, да не только педагогике, а во всём советском фиксировалась некая социальная середина и эта середина считалась нормой. Связываясь с государством, попадая в армию, в тюрьму, в школу, в летний лагерь человек получал гарантированную нижнюю середину, определенную, видимо, еще в годы гражданской войны. Кто рассчитывал на нечто большее страдал, кто не имел и того – был безусловно счастлив. Так и с детским садом. Дети из «трудных семей», которых регулярно били, о которых тушили окурки, воспринимали детсадовские унижения – без трусов на окно! – как забавное приключение – не более. Дети, которых воспитывали иначе, получали серьезную психологическую травму. Кого-то она сделала сильнее, но кого-то сломала, превратив в запуганное, забитое бессловесное существо. В любом случае, полученный опыт – опыт ограничения свободы был и остается востребованным в стране, и тут с педагогами сложно поспорить. Если кроме тюрьмы в будущем (неважно, по уголовным или по политическим мотивам – кто социальным рангом пониже – пойдет в Бутырку, кто повыше – в Лефортово) человека ничего не ждет, то к ней следует готовить с пеленок.
1984. Пропустим несколько лет, в которые ничего особо примечательного не происходило и перейдем к старшей школе. Опять же речь пойдет не о рядовой школе, а о школе, наверняка на тот момент входящей в топ-100 школ Москвы, если не всего СССР. Тут уже есть живые свидетели, которые разорвут меня в клочья, если в чем-то совру. Так вот, был в нашей школе №67, такой прикол – «эстонская дружина старшеклассников» ЭДШ (ỆОМ). Это когда детишки в летние каникулы едут в советскую Эстонию помогать братскому эстонскому народу работать в полях и засыпать различный урожай в закрома Родины. Идея сама по себе, что и говорить, благая. И страну посмотреть, и крестьянам помочь, и деньги платят, и опыт какой-никакой. Вот об опыте мы и поговорим. Надо сказать, что мы, сотоварищи, представляли собой очень специфический школьный класс – филологический. По меркам СССР это была гиперлиберальная школа, (а это было действительно так, и никакой это не стеб). Для того чтобы судить о степени крамолы в учебном заведении, достаточно сказать, что в свое время там преподавал литературу уже опальный Юлий Даниэль. Причем, по личному приглашению директора Рони Михайловны Бескиной. Видимо, с тех пор филологи считались даже в рамках школы не вполне «благонадежными». Год на дворе был 1984 – еще во всю рулит покойный Константин Устинович, реализуется полным ходом «Продовольственная программа». А ЭДШ помогает ее выполнять. Попасть в эту ЭДШ было непросто. Попадание туда было наградой за хорошее поведение. Но была дилемма. Примерных детишек было явно меньше, чем было необходимо для эффективного окучивания брюквы в Эстонской ССР. По сему сначала туда попадали правильные, а уже потом доукомплектовывалась она кем попало, в этих «кем попало» был и я. Мне, естественно объяснили, что это большой аванс и вообще-то не стоило меня брать в другую страну (да-да, именно такая формулировка в 1984 году!). Нас инструктировали, что в Эстонии «очень много фашистов» и эти фашисты спят и видят, как устроить какую-нибудь провокацию против русских детей, по сему, конечно, мы туда едем добровольно, но шаг влево-шаг вправо, если и не побег, то провокация фашистов, что много хуже, и расстрел за него обязательно будет, но уже по приезде домой. (Ну, чтобы, опять же, не провоцировать фашистов).