Прошлое нельзя зачеркнуть. Историческая фантастика - стр. 17
Умельцы стали бок обок, друг на друга похожи, невысокие, крепкие, бородатые, скорее братья на вид, нежели отец и сын, неловко капая тающим снегом в избе заводоуправляющего.
– Наслышан о вас, что на выдумку горазды.
– Дык ежели нужно… – начал старший, Ефим, младший молча замер, шапку терзая.
– Непременно нужно. Только скажите вначале, как до паровой машины додумались.
Черепановы переглянулись.
– Дык эта… англицкие машины давно известные. А как пожар у нас случился, водяные колёса спалились, я батюшке вашему и отписал-то, мол, и у нас оные употребить можно и должно. Они поначалу – ни в какую. Не верили, стало быть, без математических расчислений сделать оное немыслимо. Коли машина и будет построена, за первой же малой неполадкой непременно остановится.
– Узнаю батю. Каждый целковый в верное дело вкладывал, по-пустому не рисковал. Согласился он как?
– Трудно. Да чего говорить, гляньте сами, барин.
– Непременно-с. А пока познакомьтесь. Пётр Иванович Кулибин, инженер. Прошу любить и жаловать.
– Фамилия знатная, – впервые подал голос Мирон. – Не того ли Ивана Кулибина…
– Сын, – подтвердил приезжий. – Отцовского гения не наследовал, но тоже кое-что можем.
Чёрная сажа из заводской котельной изрядно испачкала заснеженный двор. Черепановы повели гостей к малой трубе, дымившей у пристройки. Внутри как в преисподнюю попали – и горячо, и шумно. Рабочий споро кидал сосновые поленца в топку под высоким котлом, машина ровно плевалась паром, раскручивая огромное колесо, от которого вглубь завода уходил длинный приводной ремень.
– Немудрёная штука, – с показной уверенностью произнёс Ефим. – Ежели доглядывать, никаких неполадок не случается.
– Здорово! – восхитился Демидов, взопревший в дорогой шубе поверх крупных телес. – Скажи, Ефим, а самобеглый экипаж ты б сделал? Дилижанс какой.
Мастер почесал затылок.
– Можно-то оно можно. Но трудно зело. Повозка машину везти должна, поворачивать.
– От батюшки записи остались, – вмешался Кулибин. – Там похожая повозка есть. Только машин паровых он не стал рассчитывать. А вам как, Павел Николаевич, для забавы или в дело приспособить?
– Прошу в заводскую управу, – пригласил Демидов. Он хотел было добавить «господа», благо Черепановы скоро год как не крепостные, однако какие ж они господа! И республиканское «граждане» не прижилось. По дороге спросил отца и сына. – Вы свободные теперь. Отчего не уехали? Вашим рукам цены нет.
– Куда ехать-то? – качнул косматой головой Ефим. – Нынче плохо везде да дорого. А на заводах Демидовских всегда на хлеб наработаем.
– Прав он, – вздохнул Кулибин. – Даром что я горный инженер, при царях уважаемая работа. А ныне половина шахт алтайских закрылась, народ там с голоду пухнет. Вот и вернулся в Нижний… во Владимир. Без вас и не знал бы чем завтра семью кормить.
Год назад обывателей оторопь брала. Как можно Императора Российского, помазанника Божьего с семьёй, да князей и княжон великих с малыми детьми как одного всех убить? Конец наступил Руси православной.
Потом попривыкли и надежда пришла – Республика равенство объявила, крепостным свободу посулила и раздачу земель, рекрутчину урезала. Но на деле иначе повернулось. Народная дума не избиралась, исчезла даже из речей, будто и не говорилось о ней вовсе. Из ниоткуда вылезло пресловутое Временное Верховное Правление, и жизнь тяжкая, но привычная и веками налаженная, рухнула в тартарары. Каждый день горше и горше, и не видно тому конца.