Прошло семь лет… - стр. 16
Себастьян с недоверием приблизился к одному из «гастрономических грузовичков», которые с некоторых пор стали колесить по Нью-Йорку, кормя горожан. Каждый грузовичок предлагал что-то свое: один – сэндвичи с омарами, другой – тако, димсамы, филафели… Себастьян, брезгливый поборник чистоты, обычно избегал подобного рода угощения, но если ты ничего не ел со вчерашнего дня и в животе у тебя гремит военный оркестр…
– Не советую брать южноамериканские примочки, – предупредила Никки.
Из чувства сопротивления он пренебрег советом бывшей жены, которой ни в чем нельзя было доверять, и попросил «севиче», перуанское блюдо из сырой маринованной рыбы.
– И какой он из себя, этот Томас? – осведомился Себастьян, услышав, что прозвонил звонок, возвещавший конец занятий, и глядя на двери, откуда хлынул поток учеников.
– Я тебе его покажу, – пообещала Никки и прищурилась, боясь, как бы не пропустить приятеля сына.
Себастьян оплатил заказ и попробовал свою рыбу. Проглотил кусочек. Жгучий, как огонь, маринад обжег ему рот, пищевод, желудок. Он невольно скривился.
– Я предупреждала, – вздохнула Никки.
Надеясь загасить бушующий огонь, он залпом выпил целый стакан оршада[7], предложенный продавцом. От каштанового молока с отвратительным вкусом ванили Себастьяна чуть не стошнило.
– Вот он! – воскликнула Никки, указывая на одного из пареньков в толпе.
– Какой именно? Прыщавый или второй, с противной физиономией?
– Говорить буду я, хорошо?
– Посмотрим…
Высокомерное выражение лица, хлипкая фигура, джинсы в обтяжку, узкая черная куртка, белая рубашка с открытым воротом, очки-вайфареры и торчащие во все стороны волосы, над которыми трудились не один час. Томас тщательно следил за своей внешностью. Похоже, немало времени проводил в ванной перед зеркалом, ваяя и оттачивая образ юного рокера.
Никки поймала его перед баскетбольной площадкой, расчерченной на квадраты.
– Привет, Томас!
– Добрый день, мэм, – ответил тот, убирая мятежную прядь со лба.
– Ты не ответил на мои сообщения.
– Не успел, времени было мало.
– От Джереми ничего?
– Не-а. Мы с ним с пятницы не виделись.
– А почта? Телефонный звонок? Эсэмэска?
– Не, ничего.
Себастьян внимательно приглядывался к подростку. Ему не понравились ни тон, ни вид этого сопляка с готическими кольцами на пальцах, с браслетами и перламутровыми четками на руках. Но он постарался подавить в себе враждебность и спросил:
– А ты не догадываешься случайно, где бы он мог быть?
Томас повернулся к Никки.
– Это еще кто такой?
– Я его отец, балбес!
Подросток отступил на шаг, но стал более разговорчивым:
– В последнее время мы не так часто виделись.
Джереми забивал на встречи нашей компании.
– Почему?
– Предпочитал покер.
– Неужели? – забеспокоилась Никки.
– Наверно, ему нужны были деньги. Кажется, он даже гитару продал и дал объявление в Интернете, чтобы продать цифровую камеру.
– А зачем ему деньги? – спросила Никки.
– Не знаю. Мне пора, извините, я должен идти.
Себастьян положил на плечо паренька руку.
– Не спеши. С кем он играл в покер?
– Не знаю. С кем-то по Сети.
– А если не по Сети?
– Не знаю. Надо спросить у Саймона, – ушел он от ответа.
– Саймон на учебной экскурсии, и ты это прекрасно знаешь, – уточнила Никки.
Себастьян легонько встряхнул паренька.
– Давай, давай! Рожай быстрее!
– Вы не имеете права меня трогать! Я свои права знаю!