Прощай, прощай, черный дрозд! - стр. 19
С другой стороны, Лейн так тщательно скрывала свое прошлое и так искусно путала отца с отчимом, что не слишком внимательный слушатель счел бы их одним человеком. Когда они говорили о семье, она ни словом не упомянула о разводе родителей. И это наводило на мысль, что Лейн умеет быть скрытной, если хочет этого.
Жаль, но придется потревожить прах Вилли…
– Я слышал, что рядом с вашим магазином произошел несчастный случай, – заметил Макс, пристально глядя на нее.
Лейн сжала ложку так, что побелели костяшки пальцев, но это было единственным признаком овладевшей ею тревоги. Потом она снова начала помешивать кофе, который им подали на десерт.
– Да, это было ужасно. Должно быть, он не видел машины… из-за дождя.
– Он заходил к вам магазин?
– Да, как раз перед этим. Просто осматривался. Я едва успела сказать ему пару слов: у меня были другие посетители… Никто не был виноват в случившемся. Просто трагическое стечение обстоятельств.
– Он был не здешний?
Лейн посмотрела ему в глаза.
– Скорее всего, нет. Во всяком случае, до сих пор он ни разу не был у меня в магазине. Думаю, он зашел на несколько минут просто для того, чтобы укрыться от дождя. День был отвратительный.
– Можете не рассказывать: я весь этот день провел за рулем. Кажется, приехал сюда всего через пару часов после того, как это произошло. И куда бы потом ни заходил, всюду слышал разные версии случившегося. В одном месте – правда, лично я думаю, что это чушь, – говорили, что он был вором международного класса и специализировался на драгоценностях.
В глазах Лейн неожиданно отразилось какое-то глубокое чувство. Гэннон был убежден, что это если не любовь, то привязанность.
– Вор международного класса, – пробормотала она. – О господи, какая чушь… Люди иногда говорят самые странные вещи, правда?
– Да уж… – Гэннон давно занимался этим делом, но теперь окончательно убедился, что Лейн – она же Илейн О’Хара – не знает очень многого. Она понятия не имеет о том, что ее отец, Уильям Янг и третий соучастник, личность которого пока так и не удалось установить, шесть недель назад совершили крупную кражу.
Гэннон провожал ее до машины, изо всех сил пытаясь думать только о том, каким образом использовать Лейн в качестве рычага. О том, что можно будет сказать ей, а что нет, когда придет время. Конечно, если оно придет.
Но думать об этом было трудно. Холодный весенний ветер трепал волосы Лейн и доносил до Макса аромат ее духов.
– Холодновато, – пробормотал он.
– Иногда вечера здесь бывают холодными до начала июня, а иногда можно изжариться уже в мае.
«Он уедет еще до того, как вечера станут теплее», – сказала себе Лейн. Следовало помнить об этом. Нельзя было забывать о здравом смысле. Но она устала, чертовски устала руководствоваться здравым смыслом!
– Я прекрасно провела время. Спасибо. – Она повернулась к Максу, провела руками по его груди, обняла за шею и крепко поцеловала в губы.
Именно этого она и хотела – и к черту здравый смысл! Она смертельно соскучилась по бешеному току крови, которым сопровождается любое опасное действие. Она слишком долго жила спокойно. Всю вторую часть своей жизни. В которой не было ничего, кроме спокойствия.
Так было лучше. Это жаркое, ошеломляющее столкновение губ, языков и зубов было лучше спокойствия. Оно вдохнуло в нее жизнь и заставило вспомнить, что на свете есть еще что-то.