Прощай, гвардия! - стр. 7
– Только при одном условии, принцесса. Если вы выйдете за меня замуж по любви, – уверенно сказал Антон Ульрих.
Король Швеции Фредрик I был не в духе. Его любовница Хедвига Таубе во всеуслышание объявила, что не пустит короля в свою постель, пока тот не перестанет быть презренным «ночным колпаком»[5] и не отомстит московитам за коварное убийство майора Синклера.
Фредрик мог бы найти себе утешение в объятиях других женщин, но, проклятье, все достойные королевского внимания придворные дамы, как одна, оказались приверженцами партии «шляп», а опуститься до связи с простолюдинками король не мог, опасаясь народных волнений. И без того чернь негодует и отпускает острые шуточки в адрес короля, который так и не сподобился выучить язык своих подданных.
Оставались еще два любимых развлечения: охота и попойка, но заявившийся с утра пораньше бывший президент Канцелярии барон Арвид Горн околачивался в приемной, настаивая на скорой встрече.
Пришлось принять.
Пусть министр находился в отставке, однако влияние его в риксроде[6], а значит, и в политике осталось. С таким человеком приходилось считаться даже королю, тем более шведскому, который, по примеру британских монархов, лишь царствовал, но не правил.
Выглядел опальный вельможа не лучшим образом. Привыкшему к бурлящим политическим страстям, Горну было тяжело оказаться вдали от рулевого весла королевства и окунуться в тихий патриархальный мирок поместья, где важнейшими проблемами были рождение очередного теленка у пестрой коровы Магды да починка прохудившейся крыши сарая.
Барон похудел, осунулся. Его длинный нос выглядел столь уныло, что король едва не расхохотался.
– Только не говори, что соскучился по мне, старина Арвид! – с большим трудом подавляя усмешку, поприветствовал король.
– Прошу прощения, ваше величество, но я хотел бы сразу перейти к делу, – с нажимом проговорил Горн.
– Тебя беспокоит возможная война с московитами? – догадался Фредрик.
– Да, ваше величество, – кивнул барон. – Боюсь, если она начнется, мы проиграем, потеряв если не все, то многое.
– Чего ты хочешь от меня? – удивился король. – Все решения принимает риксрод.
– В риксроде засели «шляпы», опьяненные ненавистью к России. Они жаждут мести за поражение в прошлой войне. Мечтают вернуть утерянные территории. Убийство Синклера только плеснуло масла в огонь. Эти безумцы не понимают, как опасно трогать русского медведя, когда тот спит. Тем более, что у нас уже были разговоры с вице-канцлером российского двора Остерманом. Московиты готовы пойти на уступки и вернуть часть захваченных земель. Они не горят желанием воевать с нами и хотят мира.
– Мое влияние на риксрод незначительно. Тебе ли этого не знать, барон? – усмехнулся король.
Барон чуть приподнял выщипанные брови:
– Но они могут послушать вас, ваше величество, если вы приведете веские доводы. Вы – последний шанс на спасение королевства от неминуемой беды. Доклад, учиненный генерал-поручиком Будденброком по поводу нашей готовности к войне, ложен.[7]
– С чего ты это решил? Будденброк знает свое ремесло. Он уверяет, что войско можно собрать без затруднения; амуниции, пороха и съестных припасов у нас в достаточном количестве. К тому же армия московитов вконец расстроена войной с турками, все полки состоят из новонабранных рекрутов. Как говорит наш бравый генерал Левенгаупт: «На одного шведа надобно десять русских. Нашей армии, чтобы победить, надо только показаться».