Прощальный поклон капитана Виноградова (сборник) - стр. 34
Срабатывал этот старый как мир милицейский прием отнюдь не всегда – человек искушенный, прошедший, скажем, тюремные «университеты», на такую дешевку не ловился, но…
Виноградов пролистал пачку исписанных Кожиным листков – отчеты об истраченных за год суммах. Представительские командировочные… По указанию Владимира Александровича коммерсанта «озадачили» – попросили подробно расписать, куда девались выдававшиеся ему деньги, и деньги, по меркам простого милицейского капитана, немалые. Владимир Александрович наметанным глазом бывшего обэхаэсника, «бэха», с ходу усек пару скользких и явно ловимых позиций… Да-а, нечестен, неискренен был перед фирмой господин Кожин. Приворовывал помаленьку… Одних этих бумажек было бы достаточно для того, чтобы под зад коленкой, без выходного пособия…
– Ты будешь мной заниматься? Да? – Борис Иванович покончил с физиологией, собрался и, суда по всегдашней наглой улыбочке, выбрал линию поведения.
Жалости к нему у Виноградова больше не было.
– А шеф не придет? – Лицо Кожина выражало искреннее облегчение интеллигентного человека, с тем чтобы вместе – ну вы же понимаете! – разрешить возникшее недоразумение.
Владимир Александрович молча покачал головой.
– Жа-аль… Тут, видишь ли, Володя, такая ситуация… Некоторые расходы, как бы сказать, ну… В общем, Маренич в курсе – туда, сюда, и я не знаю, все ли тебе можно говорить, как сотруднику, так сказать, органов…
Обычно разговорчивый, Виноградов молчал, и это выводило собеседника из себя.
– Ну хорошо. Хорошо! Грешен! Но это наши с Виктором дела, личные! Понял? Я ему все объясню. И верну! При наших с ним отношениях эти – ну сколько? Двадцать? Тридцать тысяч? – тьфу, ерунда! Он бы и так дал… А насчет договора с «Гортрубопроводом» – там все чисто, пусть не думает, это Зайченко с Орловым договорились, чтоб меня подставить! Посмотри, Володя, посмотри – я написал…
Кожин торопливо вытянул из стопки один из листков и сунул его почти под нос Виноградову.
– Вот! Сам смотри!
Владимир Александрович аккуратно поправил растрепавшуюся стопку. Положил сверху протянутую коммерсантом страницу. Еще раз медленно подровнял бумажные края. После чего двумя длинными движениями крест-накрест разорвал исписанные листки.
– Ты что? – опешил Кожин.
Виноградов брезгливо отправил отчеты в корзину.
– Видишь ли, Боря… – капитан заговорил медленно и задумчиво, обращаясь, казалось, в первую очередь к самому себе. – У меня сейчас очень тяжелое положение… Вот к примеру! Приводят ко мне в ментовку очередного жулика – вроде тебя.
– Саныч!
– Заткнись. Не перебивай… Я его, само собой, колю, как у нас говорят, по самую жопу, пардон за грубое слово. И вопрос не в том, скажет он правду или нет, вопрос в том, когда и как это произойдет. То есть… Имеется два варианта. Первый. Клиент – дурак полный, упертый до невозможности. Каждый раз его приходится за уши тянуть, прижимать со всех сторон… Так на такого и времени, и нервов угробишь уйму, а значит – что? И отдача соответственная! Он мне жизнь осложняет – и я ему ее же, по максимуму. Тут масса нюансов: и операм в тюрьму позвонить можно, и судье намекнуть… Да мало ли чего!
Кожин слушал молча, и Виноградову это нравилось. Он почувствовал – возвращается уже полузабытый, терпкий вкус оперативной работы.