Прорыв в Пангею - стр. 46

Тумик Тяжёлый был крупным темноволосым дварфом, лучшим кузнецом поселка, по мнению большинства мастеров. Он хмыкнул при этих словах и сообщил, что за три дня он сможет собрать два новых арбалета, которые будут легче, удобнее и мощнее моего. Но не возьмётся за работу меньше чем за три тысячи монет золотом, так как дешевле он своё имя не продаёт.

Я отправился вслед за ворчащим себе под нос кузнецом в один из боковых коридоров, куда раньше дварфы нас не пускали. Мы оказались в небольшой складе металлических чушек и угля, за которым располагалась кузница. Мастер осмотрел ещё раз мой арбалет и вздохнул:

– Да, ввязался я с тобой в историю. Но хода назад уже нет, это теперь дело принципа. Меня зовут Ярик Тяжёлый, я самый младший из восьми братьев в семье. Тумик запрещает мне ставить семейное клеймо мастера на мои изделия и вообще считает, что я гожусь лишь болванки ковать для старших братьев. Но я уже давно вырос, а эти слепцы просто не замечают моего мастерства! Я обязан справиться с задачей, иначе… иначе ещё лет десять у меня не будет ни малейшего шанса на признание в семье.

Ярик был настроен решительно. Он сразу замерил длину моей руки, потом попросил приподнять металлическую чушку и продержать в вытянутой вперед руке максимально долго. Результат его огорчил: руки у меня, по его мнению, были очень слабые. Дварф взял авансом двадцать цехинов и попросил не беспокоить его, пока он сам не позовёт.

Мы поселились в единственной комнате в таверне. Плату за неё с нас не требовали, лишь за еду хозяин брал по две серебряные монеты в день. Кровать была всего одна, поэтому досталась Ленке, а мы с Петькой спали на полу на матрацах. Дварфы сообщили, что через одну руку, то есть через пять дней, они посылают первый в этом году обоз в Холфорд, и предложили нам сопровождать их.

Как жители определяли время суток, для меня осталось загадкой: в подземелье стоял постоянный сумрак, рассеиваемый лишь колониями слабосветящихся грибов, да кое-где на стенах в коридорах висели масляные лампы. Никаких часов – ни песочных, ни водяных, ни механических. Однако дварфы как-то время определяли – вставали утром, собирались все вместе в таверне завтракать, затем расходились по своим забоям и кузницам. В посёлке оставались лишь хозяин таверны по имени Анвар Тяжёлый и его молчаливый помощник, имени которого я так и не выяснил. Обычно один из них убирался в помещении, а второй уходил в нижние туннели собирать подземные грибы. Грибы у дварфов росли повсюду и служили им основной пищей, за них Анвар денег вообще не брал. Ещё подземные жители в огромных количествах пили пиво. Как правило, начинали они сразу после возвращения с работы, продолжали за ужином, потом просто сидели за разговорами и пили до глубокой ночи, пока хозяин не закрывал таверну.

Уже на второй день мы не знали, чем себя занять со скуки: работы нам никакой не поручали, разрешенные для посещения туннели мы обошли в первый же день. Кроме того, мои друзья в подземных потемках не могли нормально ориентироваться и старались держаться возле освещённых фонарями жилых помещений.

Ещё одной досадной помехой стал постоянный холод. Дварфы, прожившие всю жизнь в этих условиях, совершенно не обращали на него внимания и были одеты довольно легко, мы же постоянно мёрзли и кутались в тёплые куртки. Лишь в таверне было натоплено, и поэтому там мы и коротали время.