Пророки - стр. 64
– Не слетай с катушек, Валли. Я уже здесь. – Она украдкой обменялась взглядами с Генри, сидевшим за пианино. Тот покачал головой, и Тета равнодушно пожала плечами.
– Она считает себя лучше остальных, – прошипела одна из танцовщиц, маленькая ведьма Дэйзи.
Тета даже не посмотрела в ее сторону. Она бросила модное пальто в одно из кресел первого ряда, потушила сигарету в режиссерской чашке с кофе и поднялась на сцену.
Казалось, у режиссера сейчас пойдет дым из ушей.
– Когда-нибудь, Тета, – прорычал он, – ты выкинешь такой фортель, что его и Фло Зигфелд не простит, и я с огромным удовольствием вышвырну тебя…
– Ты будешь весь день языком молоть, или мы приступим к работе? – прервала его Тета.
Она принялась двигаться в идеальном ритме. Этот номер Тета могла исполнить во сне. Но Дэйзи она все же хорошенько толкнула, чисто в воспитательных целях. Дэйзи исходила ядом, потому что как-то раз Тете доверили исполнить номер из ее репертуара, и она получила отличные отзывы в газетах.
– Это был мой фирменный танец, – бурчала Дэйзи в раздевалке. – А ты утащила его у меня прямо из-под носа!
– Я не могла украсть то, что тебе не принадлежит, – парировала Тета, и Дэйзи швырнула в нее банкой кольдкрема, промахнувшись на добрых полметра – с глазомером у нее было так же плохо, как и с чувством ритма. Как всегда, Дэйзи пошла жаловаться Фло, тот поддался и доверил ей главную роль в номере «Поклонение Баалу», закрывавшем шоу.
Тета ужасно устала держаться в чьей-либо тени. Особенно людей, которые едва ли были вполовину так же талантливы.
В пять объявили перерыв, и Тета уселась за пианино рядом с Генри.
– Ты будто с уроков сбежал, – поддразнила она. На Генри был кардиган и соломенная шляпа.
– Это такой стиль, дорогуша.
– Ген, мы с тобой слишком талантливы для этого вшивого шоу.
Генри тихо, расслабленно наигрывал какую-то мелодию. Когда его пальцы касались клавиш, он казался счастливее. Будто изливающаяся из самого сердца музыка была способна затмить все горести.
– Согласен, дорогуша. Но нам нужно платить за квартиру.
Тета поправила шов на чулках, чтобы он стал идеально прямым.
– Как Фло оценил новую мелодию?
Мягкую улыбку Генри сменила нахмуренная гримаса. Он сыграл какой-то печальный аккорд и остановился.
– Ровно так, как я и ожидал.
Тета забрала у него шляпу и водрузила себе на голову.
– Зигфелд любит мелодии потупее и понавязчивее, детка.
– Люди платят деньги за то, чтобы их развлекали, малышка. – Генри идеально скопировал интонацию знаменитого шоумена. – «Они хотят жить счастливо и беззаботно. И что самое главное, они не хотят думать!» – Он тяжело вздохнул. – Клянусь, я могу написать песню о запоре, и если там есть рифма детка-конфетка, Зигфелду понравится.
Генри энергично вдарил по клавишам, заиграл задорную мелодию и запел подчеркнуто-романтичным тенорком:
– Голубка моя, наша страсть глубока, но третий уж день не слезаю с толчка, ах этот проклятый ЗА-ПО-О-ОР!
Тета прыснула со смеху.
– Чему вы тут радуетесь? – над ними нависла Дэйзи.
– До меня только что дошла шутка, которую Генри рассказал мне в прошлую среду. – Тета зажгла сигариллу и выдохнула клуб дыма прямо в лицо Дэйзи. Но та не поняла намека.
– А что это ты читаешь? – Маленькая фурия презрительно покосилась на «Блюз бедного малого»[32], лежавший поверх сумки Теты. – Негритянскую поэзию?