Пророк, или Загадка гибели поэта Михаила Лермонтова - стр. 18

– И божьей милости, – добавила она.

После некоторой паузы Лермонтов вдруг снова продолжил:

– Когда я только подумаю, как мы часто здесь встречались!.. Сколько вечеров, проведенных здесь, в гостиной, но в разных углах! Я чуждался вас, малодушно поддаваясь враждебным влияниям. Я видел в вас только холодную неприступную красавицу, готов был гордиться, что не подчиняюсь общему здешнему культу, и только накануне отъезда надо было мне разглядеть под этой оболочкой женщину, постигнуть ее обаяние искренности, которое не разбираешь, а признаешь, чтобы унести с собою вечный упрек в близорукости, бесплодное сожаление о даром утраченных часах! Но когда я вернусь, я сумею заслужить прощение и, если не слишком самонадеянна мечта, стать когда-нибудь вам другом. Никто не может помешать посвятить вам ту беззаветную преданность, на которую я чувствую себя способным.

– Прощать мне вам нечего, – ответила Наталья Николаевна, – но если вам жаль уехать с изменившимся мнением обо мне, то поверьте, что мне отраднее оставаться при этом убеждении.

Вдруг она осознала, в ее жизни случалось, что люди поддавались ей, но она знала, что это было из-за ее красоты. На этот раз была победа сердца, и этим она была дорога для нее. Ей было радостно подумать, что он не унесет о ней дурного мнения.

Лермонтов тоже в этот момент осознал, что, будучи мрачно предубежденным против нее – издали, умозрительно, понаслышке, – оказавшись вблизи и заговорив с нею, он тотчас подпал под очарование пушкинского вымысла о ней. С изумленной умиленностью поверил, почти убедился, – Пушкин не ошибался! Чистейшая прелесть. Образец ее.

На этом кончился их разговор. Он подал ей руку братским движением. Она поднялась с кресел и возвратилась к остальному обществу.

Весь конец вечера Лермонтов был спокоен и умиротворен. Вдова Пушкина оставила в нем чувство прекрасного и безнадежного.

Конец ознакомительного фрагмента.