Пророчество Великой Сказочницы - стр. 4
– Здравствуйте, тетя Надя, – поздоровалась Марина и, прихрамывая, направилась к машине.
– Мариночка, как дела? – заботливо поинтересовалась соседка, оторвавшись от работы.
– Всё о’кей, спасибо! – соврала Марина, надеясь отцепиться.
– А у Максимочки?
При слове «Максимочка» Марину перекосило, перед ней пролетели события того утра. Она нехотя вымолвила:
– С ним всё прекрасно.
– Мариночка, а как у тебя с математикой?
О, этого вопроса она ждала с особым нетерпением. Она понимала, что если ответит честно, переговоры с тетей Надей затянутся надолго. Выслушивать тирады о синусах, косинусах, координатных плоскостях и тригонометрических уравнениях она была не в состоянии, поэтому решительным тоном заявила:
– С математикой у меня полный порядок!
– Раньше она у тебя хромала, – соседка обладала отменной памятью.
«Теперь я сама хромаю, – про себя сказала Марина, – а моей математике никакие костыли не помогут».
– Я исправилась, Надежда Викторовна, – соврала она в третий раз.
– Я рада, что ты взялась за математику!
Марина сдержала смех.
– Будут проблемы – обращайся, – цветочница в любое время дня и ночи готова была помочь с математикой юной лгунье.
– Хорошо, Надежда Викторовна, – любезно улыбнулась Марина.
– Мариночка, как ты на маму стала похожа! – всплеснула руками соседка.
«Каждый день меня видит, и только сейчас заметила, на кого я похожа. Как можно занимать человека настолько бесполезной болтовней?»
– А все говорят, что на папу, – Марина разыгрывала спектакль.
– Нет, ты просто мамина копия! Такая же светленькая, и глаза у тебя, как у мамы, – распиналась тетя Надя, не подозревая о ее мыслях.
– А я думаю, что похожа на папу, – Марина давила просившийся наружу хохот.
Перекинувшись еще парой фраз с бывшей училкой, она не смогла больше выслушивать ее щебетание и юркнула на заднее сидение автомобиля.
– Марина, по-моему, ты была нечестна с Надеждой Викторовной, – с укором произнес отец.
– Мне кажется, я на тебя похожа. Разве не так?
– Я не о том, – улыбнулся он, почувствовав увиливание от ответа.
Наигранное удивление не сползало с ее лица.
– Я о твоих успехах в математике, – сказал он.
– Папа! – фыркнула Марина.
«Как меня всё это заколебало», – простучало в голове.
* * *
Время летело незаметно. Марина прилипла щекой к стеклу и погрузилась в глубокие раздумья. Она не обращала внимания ни на проносящиеся мимо деревья, дома, людей, ни на урчание в желудке. Она размышляла о том, как несправедлив мир, о том, что нужно подальше прятать апельсиновый сок и все-таки подтянуть математику. Планы были грандиозные, а времени и желания для их осуществления не хватало.
Через два года после смерти бабушки наконец-то нашелся покупатель на дом, принадлежавший ей. Большую часть вещей Завальские перевезли ранее, оставалось забрать кое-какие мелочи, за ними и отправилось семейство.
Марина долго не решалась выйти из машины. Неведомая сила держала, словно не позволяя совершить непоправимую ошибку. Необъяснимое предчувствие очередного несчастья наводило страх. Она не находила вразумительного объяснения своим ощущениям.
Набравшись храбрости, она оказалась на улице и задержалась возле мраморного ангела, располагавшегося у ворот.
Она коснулась статуи. Бабушка рассказывала, что ангел охраняет дом и просила, чтобы, когда ее не станет, Завальские перевезли его к себе. Марина обожала скульптуру, овеянную бабушкиными легендами.