Пророчество. Солнечный монах - стр. 29
И однажды его вызвал Солнцеликий и поставил перед выбором: либо он учится держать себя в руках, либо уходит из Обители. Потому что Великое Солнце не должно слышать из уст своих служителей подобных высказываний.
Энасс испугался угрозы. Всерьёз испугался. И, испросив разрешения вэссера, стал сам себе назначать наказания не только за ругательства, но даже за одну мысль о них. Первое время чуть не сутками торчал в холодильне, отрабатывая наложенные на себя аскезы. Выходил, посиневший от холода, сталкивался с кем-нибудь по дороге и, не успев даже слова сказать, разворачивался и шёл обратно. Потому что успевал мысленно высказать всё, что он думал о попавшем под ноги адепте.
Солнцеликий наблюдал за настойчивым парнишкой и, когда Энасс, наконец, справился со своей дурной привычкой, стал потихоньку сам обучать его премудростям управления людьми. И вскоре сделал вэссером над новичками. К моменту появления Эля Энасс уже восемь лет жил в Обители и три года был главным над молодыми адептами.
Когда Энасс начал водить походы, Солнцеликий неоднократно повторял ему, стараясь внушить так, чтобы не забыл этого парень, вырвавшись из стен Обители:
– Вэссер должен уметь брать на себя ответственность. Помни – именно ты отвечаешь за жизнь и здоровье своих людей. Именно от тебя зависит, будут ли они служить с радостью и желанием, или воспринимать служение, как суровую кару за их прегрешения. Особенно велика твоя ответственность в походе. Там ты – помощник Великого Светила. Ты не имеешь права показывать свои сомнения и колебания. Идущие за тобой люди должны быть уверены, что ты найдёшь выход из любой ситуации. Тогда они не будут бояться тяжёлого пути. Если твой подопечный погибнет во время похода – это только твоя вина. Значит, ты что-то не предусмотрел, не рассчитал его силы, его реакцию. Если в дороге возникнет необходимость наложить аскезу, ты должен быть особо внимательным и трижды подумать, прежде чем сказать о ней. Пусть лучше она будет преуменьшенной, чем чересчур великой. Путь и так труден, не стоит его чрезмерно усложнять. Но если наказание озвучил, менять его уже не должен. Нельзя давать повод усомниться в твоей непогрешимости, показать, что ты можешь ошибаться. Поэтому – думай, думай и ещё раз думай, прежде чем что-то приказать.
Энасс хорошо помнил наставления Солнцеликого. И за все годы его хождения с Благим Словом у него не погиб ни один человек. И ни один не пожаловался Солнцеликому на чрезмерную аскезу.
А с Элем опять всё пошло не так.
Для Эля это был первый поход, ему всё было внове. И поначалу всё шло хорошо. Энасс даже давал этому неисправимому мечтателю время любоваться окружающими видами. Заметив, в каком благоговейном восторге застыл тот на краю злосчастного обрыва, усмехнулся иронично, но не стал торопить, требовать, чтобы тот шёл за хворостом. Предоставил Эристу одному заниматься костром. Окликнул парня, только когда время стало приближаться к молитве, поняв, что иначе Эль может так до темна простоять.
А вот потом…
Камень показался ему небольшим. Не заметил он сразу, что на поверхности виднелась только его верхняя часть, отполированная ветрами. А нижняя, с острыми гранями, оказалась погружённой в землю. И только увидев вечером разбитую в кровь ногу Эля, понял, что натворил. Но было уже поздно. Аскеза была озвучена.