Пророчества великого магистра тамплиеров - стр. 19
Въезд в Париж для собравшихся был равен въезду Христа в Иерусалим. Надо учесть было каждую деталь, как при создании знаменитой фрески на библейский сюжет. Из тщательно продуманных мелочей создавался определенный символический текст. Для человека Средневековья не книга была основным источником информации, а символы, запоминающиеся детали жизни, которые он в своем сознании связывал в некий текст и по-своему растолковывал его.
Своим торжественным въездом в Париж тамплиеры писали послание королю. Это послание должно было быть не дерзким, но твердым, и в нем, прежде всего, должно было ощущаться чувство собственного достоинства тех, кто по праву мог назвать себя автором этой ненаписанной страницы. Глазами своих подданных король обязательно прочтет предложенную его вниманию живую страницу, составленную из фигур рыцарей ордена навсегда утерянного в далекой Палестине Храма. Перед ним провезут такие деньги, столько золота и серебра, сколько и не снилось алчному и вероломному Филиппу Красивому, а там – будь, что будет. Судьбе всегда надо бросать дерзкий вызов, как в памятной битве при Аскалоне.
Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, рыцари вошли боевым строем в город, который сразу же показался им не особенно дружелюбным.
Впрочем, небо было еще ясным, в воздухе чувствовалась вечерняя прохлада, а лучи заходящего солнца делали позолоченными стены домов и слегка красными лица любопытных. В этом Магистр прочитал для себя и своих подданных добрый знак.
Толпа встретила тамплиеров гробовым молчанием. Впервые воинов Христовых увидели в таком количестве на улицах Парижа. Молчаливые, мрачные, с красными крестами на груди и спине, символизирующими мученичество, и с белыми шарфами на поясе, которые должны были говорить о сердечной чистоте помыслов тех, кто ехал сейчас по городу, всадники чинно двинулись по узким улицам. Казалось, их лица были абсолютно бесстрастными. Ни один из них даже случайно не бросил неосторожного взгляда в сторону красивой женщины. Бороды их были нечесаными, волосы коротко стриженными, а рука каждого твердо сжимала железную узду, и ни одна лошадь не сбилась с общего ритма, не нарушила общий строй.
И вдруг толпа словно по команде ахнула от удивления. Вслед за рыцарями на мулах ехали рабы-эфиопы. Вид этих совершенно черных людей поразил каждого. От неожиданного звука затанцевала лошадь крайнего рыцаря, но он тут же смог справиться с ней, и все вернулось к прежнему чинному ритму. Тамплиеры медленно приближались к своей знаменитой башне. И когда до места оставалось совсем немного, напряженное молчание толпы было неожиданно взорвано веселым перезвоном, который начал доноситься со всех колоколен церквей Парижа, принадлежащих ордену. Толпа, словно выйдя из оцепенения и поняв, наконец, что ей следовало делать, начала выкрикивать нестройные приветствия и креститься. Напряжение спало, и воины ускорили шаг своих скакунов. Запоздалое признание заслуг ордена со стороны тупой людской массы все-таки состоялось. Всадники воспрянули духом. Все как один, они выразят сегодня благодарность капелланам и простым звонарям братства, которые так умело смогли выйти из неловкого положения. Толпа нуждается в мудром пастыре, толпой следует управлять, и если надо, то и выколачивать из нее нужные чувства.