Пропавший сын - стр. 45
Не знаю, сколько прошло, но когда очнулась, был день и рядом никого. Сил подняться не было. Как и мыслей. А те, что были, мешались с туманом в голове. С густой пеленой, в которой я будто плыла. Ощущение необычное. Будто ты под водой, но можешь дышать. В таком измотанном состоянии я не могла нормально соображать. Все чувства притупились то ли от успокоительных, то ли от перманентной усталости, которая не проходила даже со сном. Я молча лежала и слушала тишину. Пока не уловила какие-то едва различимые звуки из кухни. Кто-то легонько цокал посудой.
- Мне на работу пора, так что придётся вас покинуть, - услышала я голос Ярославцева.
- А что, без вас там совсем никак? – теперь говорила Люда.
- Совсем никак.
- Да ладно. Ну что там у вас за работа? Бабкины побрякушки продавать? Продавец сидит и продаёт, а вы потом только денежки, им заработанные, считаете.
Людка в своём репертуаре!
- Это же не на заводе пахать! – добавила она.
- Вот только не рассказывайте мне про завод. Я знаю, каково там пахать.
- Вы? Работали, что ли?
- Всё вам расскажи.
- Не начальником, часом?
- Совершенно случайно.
- Надеюсь, вы хороший начальник.
- А вам какая разница? В подчинение ко мне хотите? - прозвучало двусмысленно.
Не знаю почему, но мне неприятно стало. Что это ещё там у них за лёгкий флирт? Не то чтобы я ревновала, но... Люде непременно всё выскажу!
- Боже упаси! Просто любопытно.
Я едва успела закрыть глаза и притвориться спящей, когда они заглянули в комнату. Не видела его, но чувствовала, как он остановился в дверях и смотрит на меня своими голубыми глазами. От макушки по шее и спине опять побежали мурашки. Внутри шевельнулось какое-то живое чувство. Выходит, я могла ещё чувствовать что-то кроме страха за сына. Никогда не считала себя красавицей. Невысокая, худая, бледная. Довольно милая и не более того. Но сейчас мне вдруг захотелось нравиться, казаться лучше, чем я есть. А потом он ушёл, и у меня в душе всё погасло. Услышав, как щёлкнул замок, для виду полежала ещё немного. Затем кое-как поднялась, завернулась в кофту, которую нашла небрежно брошенной на спинку дивана, и поплелась на кухню. Внутри царило полное опустошение. Люда колдовала у плиты. Оглянулась на меня, застывшую на пороге, и лицо её из деловито занятого превратилось в печально жалостливое.
- Проснулась, дорогая? Вот и хорошо. Сейчас есть будем.
- Сколько я проспала? - спросила, прижавшись виском к прохладному дверному косяку.
- Часов пятнадцать или семнадцать. Я не засекала. Сама вырубилась и вот только часа два назад проснулась.
- А он... что, всё время тут был?
Люда сразу поняла о ком я. Помолчала, не зная, по-моему, что говорить.
- Ну да. Мы с ним разговаривали. Вот это ты нас напугала! А сейчас он уехал. Сказал, на работу.
Я пересекла кухню и принялась с остервенением тереть посуду, скопившуюся в раковине. Мыла и думала… А ведь, по сути, это огромное счастье, когда в такие тяжёлые, страшные моменты, рядом оказывается тот, кто может просто обнять, успокоить, позаботиться. Я сейчас имею в виду всех, кто поддерживал меня в то время.
- Вадим не звонил? – спросила Люда.
- Нет, а должен был?
- Ну, я думала, ему интересно, как проходят поиски его сына. Вчера приезжал, пока ты спала. Я тебя не стала будить. Он Ярославцева видел. Многозначительно скривил морду и сказал, что сделал уже свои выводы.