Пропавшая в Москве - стр. 3
Когда Аносов смеялся, его глаза оставались грустными. Он замолчал на минуту, задумался, а потом сказал:
– Уезжайте и возвращайтесь. Я буду ждать. Кстати, этот флигель… Он ведь для вас. Вы могли вы сами придумать дом, в котором хотите жить. Дом вашей мечты. Зимний сад, картинная галерея, фонтаны, обсерватория, чтобы ночью смотреть на звезды. Они здесь такие крупные и близкие. Не стесняйтесь в расходах. Я сделаю все, что вы только захотите… Ваша дочь получит самых лучших учителей, какие только есть. Когда подрастет, поедет учиться в любую страну. Вас ждет хорошая счастливая жизнь… Поверьте.
– Спасибо, – сказала Джейн, она была так растрогана признанием Аносова, что с трудом подбирала слова. – Не знаю, чем заслужила ваше отношение. Но я… Нет, я не готова к ответу. Вы мне очень нравитесь, вы прекрасный человек. И все же… Я не готова.
Они разговаривали еще какое-то время, Аносов был задумчив, он рассказывал о Москве, о поездках за границу, старался шутить. Потом сказал:
– Вы знаете, у меня тоже есть ребенок. Сын от той женщины, от Лены. Ему семь лет. Я узнал об этом буквально на днях. Он где-то в России. Я стараюсь его найти, но это трудно. Чертовски трудно. Я ведь ни имени, ни фамилии его не знаю. Не знаю, где его искать. Только знаю, что он есть. Я подумал, ну, если его найду, – а найду его обязательно, – ваша дочь могла бы с ним подружиться. Как вы думаете?
– Да, наверное, – Джейн пожала плечами.
– Как было бы хорошо, поселиться здесь. Жить вместе и радоваться жизни.
Когда солнце зашло за вершину горы, они сели на велосипеды и поехали обратно.
Глава 2
Джейн не раз повторяла себе, что дистанцию с Аносовым надо держать, но день ото дня эта дистанция сокращалась. Джейн отвечала на ухаживания, вечерами они сидели на балконе второго этажа, пили чай, разговаривали или молчали. Смотрели за звезды, на темные силуэты гор. Вот и в тот вечер засиделись до полуночи.
– Надо идти спать, – сказала Джейн.
– Подождите. Такая ночь…
Джейн молчала и думала, что надо положить конец этим странным отношениям, которые заведут ее слишком далеко. Она вдруг подумала, что осталась бы здесь навсегда, если бы дома не ждала дочка. С Кристиной они разговаривала каждый день по спутниковому телефону, девочка говорила, что отмечает на настенном календаре дни, оставшиеся до возвращения мамы.
Джейн снова подумала, как тогда, во время той пешей прогулки к маковому полю, что могла бы полюбить Аносова, может быть – хотя в этом трудно признаться самой себе, – она его уже любит? Наверное, так оно и есть. Просто она не может разобраться в самой себе в этих противоречивых странных чувствах. Этот человек внушает ей доверие, симпатию, уважение… Но разве это любовь? Разве только доверия и симпатии достаточно для любви? Вряд ли.
Одновременно, – это она чувствовала душой, – Аносов был более глубокой и сложной натурой, чем это представлялось после полуторамесячного знакомства. Казалось, была в его душе и другая часть, темная, таинственная, еще недоступная пониманию. Возможно, со временем она откроет в нем другого человека, другие черты характера, которые ей не понравятся, возможно, испугают ее, оттолкнут. Но может быть и по-другому: никакой темной половины не существует, это лишь ее пустые мысли и спрятанные глубоко в подсознании женские страхи, предрассудки? Чтобы это понять, чтобы разгадать натуру Аносова, нужно время. Время… Опять время, которого совсем нет.