Пропавшая пастораль - стр. 7

– Ты давай не ворчи! – засмеялся Рыбин. – Коллектив поручил тебе такую ответственную работу!

– Кстати, подруга, – раздался голос с соседнего стола, – я собираюсь в наш ведомственный санаторий на Новый год. Выбьешь мне путевочку?

– Пиши заявление, – Юля с улыбкой посмотрела на Настю, – уже пора: остается чуть больше двух месяцев!

– Я-то напишу, – усмехнулась коллега, – а вдруг не дадут?

– Дадут, – уверенно кивнула профорг.

– Слушай, а может вместе рванем?

– Нет, на море надо ехать, чтобы купаться, а не в бассейне барахтаться, – Симонова махнула рукой и задумчиво добавила, – я лучше летом поеду, поплаваю и косточки погрею.

– Ясненько.

– Когда напишешь заявление, положи мне на стол!

На летучке главный редактор самодовольно сообщила, что сюжет Симоновой о подмене картины в областной галерее прошел с успехом и наделал много шума.

– А все потому, – закончила пафосную речь Карина, – что наш канал – самый независимый и демократичный!

– Тоже мне, независимый, – ехидно шепнул Николаев в самое ухо Юле, – попробовала бы она критиковать руководство «Нефтегазмета», который финансирует нашу контору!

– Точно, – подмигнула она в ответ.

– А мне этот материал не понравился, – раздался недовольный голос Ангелины Владимировны.

– Чем? – мельком глянув на «пенсионерку», сквозь зубы процедила главный редактор.

– А почему Симонова в сюжете высказывает свою точку зрения? Она что у нас – искусствовед? На выставке присутствовали более чем авторитетные люди, – пожилая корреспондентка передернула плечами, – она должна была собрать выводы членов художественного совета, а не строить свои дилетантские предположения.

– Разве автор не имеет право высказывать свое собственное мнение о происходящем? – спокойно парировала Юля. – Именно потому, что он – журналист, а не подставка для микрофона.

– Знаешь, что обозначает твоя фамилия? – ни с того, ни с сего Ангелина перешла в яростное наступление и сама тут же ответила на свой вопрос. – «Слушающий». Так вот, помни всегда об этом и слушай умные советы профессионалов! И пореже открывай свой рот! Авось, за умную сойдешь!

Юля не ожидала такого злобного напора со стороны пожилой коллеги. От обиды в ее глазах блеснули слезы.

– Ладно, летучка закончилась. Народ, давайте работать! – Карина Давидовна равнодушно махнула рукой и лениво пошла к себе в кабинет, не встав ни на одну из спорящих сторон.

– Ну, при чем здесь значение фамилии? – пожаловалась Юля, когда вышла в курилку вместе с Николаевым. – Тем более, что она у меня по мужу. Моя девичья фамилия – Краснова!

– Не обращай внимания на Ангелину, – без энтузиазма проговорил Виктор, – у бабы явно гормональный всплеск.

– А я-то тут при чем? – тихо всхлипнула она.

Настроение было испорчено на целый день.

После монтажа своей авторской программы, Симонова отправилась на заседание профкома в Управление связи, к которому относилась телестудия.

К своим отнюдь не положительным качествам Юля относила неусидчивость. Поэтому собрания вызывали у нее если не отвращение, то состояние унылой безысходности. Столько времени тратить на болтовню и бесполезное сотрясание воздуха в стремительном двадцать первом веке – это преступление, считала она. Но не прийти на заседание она не могла: слишком много накопилось вопросов перед грядущими новогодними праздниками. Рыбин прав, коллектив оказал ей доверие, и она должна честно выполнять обязанности профорга телестудии.