Пропавшая Невеста - стр. 15
К сожалению, с разговорами как-то сразу не заладилось. Пока кругом были люди, кхассер не обращал на нее внимания и хмуро общался то с одним, то с другим, а потом и вовсе велел усадить ее в закрытый экипаж и отправить из города. Сам он за ней не последовал, только обронил, что найдет позже.
И вот она оказалась где-то в бескрайних просторах Андракиса. Голодная, несчастная, одинокая. Никто не подумал о том, что гостью из Шатарии надо накормить, ну или хотя бы предложить воды. Никто не озаботился новой одеждой. Она по-прежнему была в одной лишь тонкой белой рубашке. От сказки, в которую так наивно верили выпускницы гимназии Ар-Хол, не осталось ровным счетом ничего.
Тяжелую густую тишину разбивал только скрип колес, да раскатистые крики козодоя, доносящиеся из чащи. Невзрачный экипаж трясся по ухабам проселочной дороги, а Ника, прильнув к маленькому мутному окошку, пыталась рассмотреть хоть что-то. Кругом подступал густой лес. Деревья-исполины поднимали свои ветви к самым небесам, мешая солнечным лучам добираться до земли, поэтому внизу было сумрачно и неуютно. Даже внутрь просачивался тяжелый запах прелых листьев, смешанный с горечью черного папоротника.
Чтобы хоть как-то скоротать время, Ника попыталась избавиться от ненавистных серых ниток. Сначала долго рассматривала их — нитки, как нитки, такими обычно прохудившиеся мешки штопали. Потом попыталась развязать, но узелок был настолько тугим, что его никак не удавалось ухватить, даже зубами. Промучавшись полчаса, она бросила это занятие, решив, что снимет их позже. Найдет ножницы, нож, меч — что угодно, и срежет их.
Ближе к вечеру узкая дорога вывела их из темного бора и увлекла по широкому, не обихоженному полю. Его сочная зелень давно пожухла, то тут то там виднелись бурые засохшие прошлепины, а редкие кусты ракита, попадающиеся им на пути, были тронуты золотом. Осень в южном Андракисе была жаркой, но унылой.
Ника уже изнывала от жажды и была готова напиться из первой попавшейся лужи, но очередной поворот дороги вывел их сначала в березовую рощу, а потом по склону вниз к небольшому поселению.
По краям раскинулись большие огороды, а ближе к центру с десяток домов жались к постоялому двору. Туда экипаж и подъехал, распугав пестрых кур, а заодно привлекая внимание жителей. Гостям здесь всегда были рады — они рассказывали новости из Наранда, а если повезет, то из самого Андера, привозили диковинные товары, а иногда и покупали молоко, яйца и свежий хлеб.
К чему оказались не готовы жители деревни, так это к тому, что из экипажа выйдет Ника, укрытая страшным мороком. Дети тут же заревели, женщины начали усердно молиться, а мужчины боком-боком и поспешили убраться.
К счастью, возница оказался смышленым. Накинул ей на плечи плащ, натянул поглубже капюшон и завел ее внутрь постоялого двора.
— Комнату, — потребовал он, — Хорошую. И чтобы никто даму не беспокоил.
На стойку звякнули серебряные монеты.
— Все сделаем, — хозяйке было очень интересно посмотреть на эту самую даму, которая так отчаянно пряталась под плащом, но мужчина сделал шаг, закрывая Нику своей внушительной фигурой.
— Побыстрее, пожалуйста.
— Хорошо, — она недовольно поджала губы и, сорвав ключ с гвоздя, кинула на стойку.
— И принесите ужин.
При слове «ужин» у Ники громко и выразительно заурчало в животе. Она была настолько голодна, что была готова съесть что угодно.