Прометей, или Жизнь Бальзака - стр. 62
Сначала он был атеистом, но после чтения трудов Сведенборга[65] и Сен-Мартена начал склоняться к воззрениям иллюминатов. Индийские мудрецы, отшельники из Фив с детства занимали его воображение. Он старался представить себе безграничное блаженство мистического экстаза, душевный покой, приносимый полным смирением, счастье божественной любви. Он не был примерным католиком и верил скорее в вечное и бесстрастное Начало, которое не мешает естественному ходу вещей, чем в Божественное провидение. И все же тяга к мистицизму была той лазейкой, сквозь которую в его сознание мог проникнуть христианский спиритуализм. Человек – не ангел и не зверь, но, изживая в себе зверя, он может приблизиться к ангелу, иначе говоря, спасти лучшую часть своего «я» – душу живую – и приблизиться таким образом к «глубочайшим безднам, таящимся в беспредельности».
Был ли он приверженцем Сен-Мартена? Некоторые отвечают на этот вопрос утвердительно, но это не так, ибо Сен-Мартен не предусматривал приобщения к таинствам, а в наброске «Трактата о молитве» Бальзак выражает желание сказать тем, кто скорбит душою: «Как сладостно было мне приобщиться сих тайн, как легко было идти по этой стезе, едва я преодолел первые препятствия, какие сладостные плоды освежали мое пересохшее нёбо… Я прошу тех, кто станет читать эту книгу, исполниться душевного покоя, дабы им открылся смысл Слова». В этих строках мы узнаем неясный и возвышенный слог Сен-Мартена. Шатобриан после встречи с Сен-Мартеном высмеял «этого небесного философа», который вещал «на манер архангела». Духовидец вызвал раздражение у католика Шатобриана; Бальзак надеялся найти в Сен-Мартене проводника, указующего путь к тому, что он называл религией святого Иоанна, мистической Церковью. Оноре был обязан Сен-Мартену и Сведенборгу одной из сторон своего мировоззрения.
В 1823 году Бальзак рассказал Томасси о том, что он задумал написать «Трактат о молитве». Томасси вскоре уехал из столицы в Бурж, где стал секретарем префекта; он уговаривал друга отказаться от этого плана: «Вы даже не представляете, до какой степени окреп бы ваш талант, если бы его питали идеи нравственные и религиозные… Но не вздумайте создавать такое произведение, как „Трактат о молитве“, под игом смятенных чувств». Томасси опасался – и с полным основанием – того эротико-мистического тона, которым Оноре описывал свои мирские страсти.
Жан Томасси – Бальзаку, 7 января 1824 года
«Расскажите мне подробнее о вашем „Трактате о молитве“. Чтобы создать такой труд, недостаточно обладать возвышенной душою и богатым воображением; для этого необходима еще привычка к религиозной обрядности, необходимо длительное общение с Богом, необходимо, наконец, проникнуться спиритуализмом, исполненным экзальтации и умиления… Если вы никогда не испытывали душевного трепета, внезапно заслышав торжественные звуки органа, если не приходили в глубокое волнение, внимая молодому священнику, призывающему бога Авраама благословить союз новобрачных, столь же юных, как и сам служитель Церкви… то отложите в сторону свой „Трактат о молитве“. Даже Руссо потерпел неудачу в подобном начинании, ибо он был чужд тех религиозных привычек, о которых я говорил. Одно дело – написать десять или даже тридцать строк в минуту просветления; совсем другое – поддерживать подобное состояние души на протяжении всего труда».