Прометей, или Жизнь Бальзака - стр. 32
Некий руанский журналист Жан-Габриэль Мильсан, назначенный решением окружного суда в Руане опекуном маленького Эжена и по личным мотивам принимавший участие в судьбе матери, ходатайствовал о том, чтобы мальчику разрешили носить имя отца, и добился, что в метрическое свидетельство ребенка внесли поправку. Решением суда от 14 вантоза II года Республики Эжен был признан «побочным сыном покойного Огюста Миди де ла Гренере, имеющим право в качестве такового считаться наследником своего отца». Однако юный Эжен продолжал называть себя Аллен-Сюрвиль, под этим именем он и был принят 20 ноября 1808 года в Политехническое училище. На вступительных экзаменах он занял двадцатое место, то есть оказался в числе лучших. В 1810 году юноша поступил в Императорское училище по строительству мостов и дорог, а позднее участвовал в кампании 1814 года в качестве лейтенанта инженерных войск. В 1817 году Сюрвиль был прислан для участия в работах на обводном канале реки Урк и выбрал Вильпаризи своим местожительством. Всю жизнь ему предстояло хранить верность своей несчастной склонности к сооружению каналов, и этого пылкого увлечения ничто не могло ослабить.
Поначалу Лора считала Сюрвиля мелкой дичью для себя. «В ту пору я еще жила в царстве мечты: вдруг я в один прекрасный день разбогатею, вдруг я выйду замуж за лорда, вдруг, вдруг, вдруг!..»
В Новый год он явился с конфетами, но напрасно. Его банальные подарки встречали с пренебрежением. Однако в мае 1820 года молодой инженер наконец воспользовался своим правом на отцовское имя – Миди де ла Гренере – и наследство. Узнав о брачных планах сына, Катрин Аллен открыла ему тайну его рождения. В письме, адресованном графу де Бекке, генеральному директору ведомства путей сообщения, Эжен указывал, что его матушка до сих пор не позаботилась добиться исполнения давнего решения суда, а потому ему пришлось съездить в Руан, чтобы узаконить свое гражданское состояние. И он просил отныне именовать его Миди де ла Гренере-Сюрвиль.
Это имя и пожизненная рента заставили родителей Бальзака взглянуть другими глазами на молодого человека. Инженер, окончивший Политехническое училище, да к тому же еще обладатель дворянской частицы «де», – нет, такими женихами не бросаются! На Лору оказали давление. Сюрвиль, часто ездивший в Руан по делам службы, взял на себя труд пересылать письма, которые сестры писали своему брату. То были чудесные письма. В семье Бальзак все владели пером гораздо лучше, чем сами полагали. Никудышный драматург, Оноре без малейшего усилия создавал образцы эпистолярного жанра.
Вот каким слогом писала Лоранс:
«ПРИДВОРНАЯ ХРОНИКА ВИЛЬПАРИЗИ
Вчера король присутствовал на богослужении. Я ошиблась, его величество никогда не посещает церковь. Вчера король подписал свадебный контракт своей дочери… Нет, он ничего не подписывал, ибо принцессы, его дочери, вовсе не выходят замуж. Вчера у короля заледенели ноги – вот это правда, ибо в комнате у него немыслимая стужа, а щели в двери даже не заделаны.
Вчера у королевы весьма сильно ныло плечо; придворные медики решили, что ее просквозило из окна гостиной. Надеются, что ее величество скоро исцелится. В стране множество гусей; они постоянно возятся в канаве перед замком, и это отравляет жизнь ее величеству; прошлой ночью эти несносные создания внезапно разбудили ее. Поелику Капитолий спасать не надо, королева была весьма разгневана, что гуси нарушили ее сон.