Проклятый Отбор. Любимая фаворитка дракона - стр. 39
Отчаяние душило.
Отчаяние разрывало сердце.
Неужели… всё? Меня отдадут дракону, никто не заступится, мне не спастись, не вернуться… Всё, просто всё… Несправедливо… Несправедливо!
— Юэ, что с тобой? — послышалось обеспокоенное.
— И что ты делаешь рядом с узилищем?! — раздалось следом разгневанное.
Убирая дрожащие руки, я медленно подняла голову. Поморгала, дабы два расплывчатых образа обрели четкие очертания. Всхлипнула, видя Земина, на котором лица не была при виде меня в таком ужаснейшем состоянии, и Верховного жреца Хэ, хмурящегося и постоянно косящегося на сына.
— Ты сказал она отдыхает! — воскликнул господин Хэ, всплеснув левой рукой.
Земин проигнорировал недовольство отца и бросился ко мне. Обнял. Я сперва дернулась, всё еще плохо воспринимая реальность; мир казался ненастоящим, словно предметы вокруг — декорация. А потом успокоилась, ощущая чужое, такое нужное тепло. Тяжелую голову уронила на плечо врачевателя.
— А ты что забылась здесь? — не мне, жрец с недовольством спрашивал Айку, которая, бросив пост, поднялась, чтобы помочь мне. — Вернись в печать! Не хватало ещё ослабить действие магического круга!
— Но…
— Никаких «но», Айка! Делай, что велено.
Подруга бросила на меня виноватый взгляд, собралась было подчиниться, как господин Хэ передумал, пощелкав пальцами:
— Стой-стой. Юэ была за границей печати?
— Да. Долго была… Вернулась в таком ужасном состоянии, — пожала плечами жрица, кусая нервно губы. — Дракон гневается, Верховный жрец Хэ? — предположила девушка, получив в ответ ушат яростного гнева.
— Чего застыла здесь? Кому было велено вернуться в центр печати?!
Айка, промолчав, исполнила приказ.
— Не храм Тишины, а бедлам! — выругался господин Хэ и плюнул в сторону. — Давай, забери жрицу к себе, дай её что-нибудь, пусть успокоится, а мне надо поговорить с Минцзэ.
Услышав треклятое имя дракона, я испугано забилась в объятиях врачевателя. Тот прижал меня, шептал слова поддержки, успокаивал меня, говорил я в безопасности и дракона нет.
Но он есть.
Рядом.
Совсем рядом…
Я не видела его, но отчетливо чувствовала. Стоило мне закрыть глаза, и передо мной представала его злая усмешка, полная коварства и безразличия, алого безумия и изощренной жестокости. Взгляд аметистовых глаз, смотрящих пристально, слишком глубоко, словно видел насквозь.
— Чем же он так запугал тебя, — с болью произнес Земин, с нежностью гладя меня по спине. — Вставай, Юэ. Идём ко мне. Обещаю, всё будет хорошо… — когда меня снова затрясло мелкой дрожью, врачеватель громче, увереннее повторил: — всё будет хорошо, Юэ! Слышишь меня? Всё будет хорошо…
..От запахов медикаментов подташнивало. Я поморщилась, поднимая взгляд на спину Земина, торопливо возившегося у стола с пробирками и баночками. Врачеватель что-то смешивал, отмерял в серебренных ложечках и беспощадно разводил в воде, совсем не по-аристократически стуча ложкой по стеклянной ёмкости, вот-вот норовившей лопнуть из-за грубых движений.
— Вот, — мужчина повернулся, подошел и поставил передо мной непонятую зеленую жижу с отвратительным запахом. Я скептически глянула на Земина, тот важно сложил руки на груди и кивнул на своё чудо средство, приказав: — пей. Поможет.
— Для чего это?
— Успокоит твою голову и душу, — объяснил врачеватель, заводя руки за спину, — пей.