Проклятый Отбор. Любимая фаворитка дракона - стр. 33
— Какая разница? Минцзэ ранен! Я просто хочу помочь.
— Дракону не мазь передают, а отправляют очередную жрицу, чтобы… восстановить силы.
— Говоришь, как твой мерзкий папаша, — процедила сквозь зубы.
— Мой отец не подарок, но прошу, выражайся культурнее.
— Просто отдай мазь. — Я протянула врачевателю раскрытую ладонь.
— Юэ, не слышала выражение «не заходите в клетку с тигром»?
— Тигр спас меня, — парировала я, глядя на Земина исподлобья.
— Не ищи в его действиях благородного поступка. Минцзэ холодное расчетливое существо, демонический дракон, которого, видимо, не просто так держат в узилище; но ты посчитала себя особенной, может быть важной для него, раз подумала, что он… беспокоился? Очнись, Юэ! Минцзэ что-то задумал.
В серых глазах Земина словно сгустились свинцовые тучи, он смотрел проницательно, глубоко, даже жадно… Стеклянная баночка жалобно заскрипела в сильной руке врачевателя.
— Треснет сейчас… — тихо проронила, отворачивая голову.
— Было бы хорошо. Второй обезболивающей мази у меня нет, — на этих словах Земин взял мою ладонь и вложил в неё баночку. Тяжело вздохнул, глядя на мазь с сомнением.
— Спасибо…
— Раз так сильно печешься об этом ящере, подумай над моим предложением ещё раз, хорошо?
Я точно знала, что ответ не изменится.
— Земин…
— Больно видеть, как ты стараешься ради хладнокровного ящера, но при этом… абсолютно равнодушна ко мне. Между вами двумя что-то происходит, я чувствую… Меня это сильно пугает и настораживает. Я боюсь за тебя, Юэ, но и останавливать не вижу смысла, не хочу стать врагом в твоих глазах.
— Ничего не происходит, — ответила грубо, даже чересчур. Ощутив едкую вину в душе, прикусила язык и добавила мягче: — не хочу быть должницей Минцзэ. Он помог мне, я помогу ему. Услуга за услуга…
Я снова обманула, на этот раз себя, понимая, что по собственной воле разрешила себе ощутить к Минцзэ намного больше, чем позволено… И те поцелуи, объятия были не благородной необходимостью ради спасения Сюли, это было… моё личноежелание.
* * *
Узилище Мириады.
Прошла границу печати Ци.
Снова.
Она бездумно сделала это снова…
Минцзэ лежал на животе в своей кровати, положив голову на левую руку. Ощущая каждый шаг гостьи, равнодушно глядел на язычок пламени, мерцающий во тьме от щелчков пальцами. Золотой свет играл на усталом лице демонического дракона, отражался всполохами в глубине аметистовых глаз.
— Минцзэ… — услышал он обеспокоенное вдали.
Огонек между пальцев застыл, задрожал.
Голод. Очередной приступ мучительного голода, отдающий где-то под сердцем оттенком тоскливой злобы… на себя.
Человеческие души имеют вкус. Чувства и эмоции — запах. Будучи потомком проклятого рода, Минцзэ был лишён способности… чувствовать. Подобно дикому животному он живет под руководством древних инстинктов, не в силах подавлять их и сопротивляться. Не проходящий голод — ощущение, ставшее за четыреста лет пыткой. Слабые душонки раз в месяц — так, легкая закуска, после которой становится лишь хуже.
И здесь появилась она… Юэ. До одури вкусная человеческая душа, деликатес среди прочих, от которой Минцзэ отказывается по собственной воле. Он — оболочка без души, светоч извращенных идей — отказывается от той, которую желает до помешательства его и так отравленного мозга!
Неповторимый изысканный вкус… кисло-сладкий, чуть-чуть вяжущий. Черника. С верхними цветочными нотами и приятным послевкусием. Никогда прежде он не пробовал подобную душу, но хорошо знал её запах… Такой аромат у душ влюбленных до беспамятства девушек, но при этом вкус их душ… другой.