Проклятый капитан. Колдовской знак - стр. 2
— Я не брошу семью! Вы с ума сошли… — беспомощно простонала Иола, вцепившись пальцами в спинку стула. — Крастольф ненавидит магию, если я хоть намекну ему, что...
— Ты могла бы забрать на время с собой Джейну… — мягко начал Служитель, будто пытаясь повлиять своим вечным спокойствием, но Иола уже не могла слушать спокойно.
— И обречь девочку на жизнь в бегах! — горестно воскликнула она, но сразу понизила голос: — Зачем ей это? У неё будет нормальная жизнь. Понимаете? Как у всех! Нормальная. Никакой магии.
— Если ты хочешь ей нормальной жизни… то тогда должна уйти на время. Быть может, Серые тогда позабудут и обойдётся, но сейчас очень опасно. Ты понимаешь, какая тень падёт на всю семью, если тебя обнаружат?
Дарханы! Она должна отыскать Айвэ и просить его о помощи. Снова, как тогда, когда ей было двадцать, и они нашли её первый раз.
Но Иола замерла, не зная, на что решиться, а сердце вживую рвало на части. Подвести семью или ещё хуже: уйти, бросить всех, ничего не объяснив! Но кто поймёт, кто примет такую правду, страшную правду о родной матери и жене. Джейни с Крастольфом, верующие, светлые, любимые, её жизнь, её кровь, её смысл.
— Когда? — глухо спросила Иола.
— Лучше всего сегодня. Новости, что я услышал, уже знают другие. Уже знают Серые.
Иола умоляюще схватила Служителя за руку. Он почему-то помогает ей, хотя не должен, добрый, добрый старый Гриниан!
— Прошу вас. Дайте мне ещё день. Ещё… вечер. Прошу!
Но в этот момент послышались знакомые шаги. Крастольф! И точно — дверь распахнулась и вернулся Крастольф, явно довольный успехами на новом участке, куда ушли две китобойные шхуны. Иола растерянно поцеловала мужа, а тот дружелюбно поздоровался с Гринианом, и они прошли в обеденный зал.
Иола оглянулась и вздрогнула. Так и есть, любопытная мордашка Джейны глядела на неё с лестницы. Иола поднялась к дочке, улыбнулась и, присев рядом на ступеньку, притянула к себе её голову, целуя макушку.
— Мам, почему ты так расстроилась?
— Неважно.
— Расскажи, — упрямо вывернулась Джейна. — Что Марен от тебя хотел?
Её милая и настойчивая девочка, она всё чувствует.
— Всё будет хорошо.
Время завтрака заполнилось привычной суетой, разговорами и хлопотами. Но будто иначе стали пахнуть розы, вяли на глазах, как от тоски, любовно выращенные пионы и нежные эдельвейсы, и на душе у Иолы становилось всё тяжелее.
Несколько раз Служитель наклонялся к мужу и что-то серьёзно ему говорил, трагично нахмурив брови, а сердце Иолы замирало в предчувствии бури. Раз за разом казалось, что становится труднее вздохнуть.
Она не справилась сама, не справилась со своей магией, и за ней скоро придут. Невозможно было есть спокойно с такими мыслями! Иола не находила себе места.
Вскоре Служитель по-доброму распрощался с хозяевами, тепло коснулся плеча Иолы, с пониманием качнул головой, будто согласился с её просьбой, и ушёл.
Ещё долго, пока она убирала со стола, ноздри щекотал резкий, чужой запах мускуса; он перебивал любимые розы и висел в комнате тяжёлой угрозой вот-вот лишить Иолу всего: свободы, жизни, семьи...
Тем вечером она до самой ночи сидела у Джейны, взахлёб рассказывала полузабытые истории, боясь остановиться на миг, прерваться, пустить тревожные мысли снова. Они смеялись, хотя Джейни давно вышла из того возраста, когда положено сидеть рядышком на ночь. Ещё немного — и она будет невестой! Самой прекрасной и счастливой девушкой на свете.