Проклятый. Игра с огнём - стр. 17
«Скажи мне, что ты не трахаешься с ним»
Еся не смогла сдержать победной улыбки, когда прочла смс, минутой раньше пришедшее на сотовый.
«В данный момент?»
«Лучше вообще. Но пока да. В данный момент»
«В данный момент – нет»
«А за последние четыре дня?»
«Кузнецов, перестань лезть в мою постель»
«Воспринимать буквально?»
«Нет. На оба вопроса. Воспринимать не буквально. И я с ним не трахалась».
«Хорошо. Пойду снова дрочить. Мне скоро дадут премию «Онанист года»»
«Небезосновательно»
«А я о чём? Спокойной ночи. До завтра»
«Спокойной ночи. Чаще меняй руку»
«Сучка»
Есения тихо рассмеялась и отбросила телефон на соседнюю подушку. Он прав. Она – сучка. Которой чертовски нравится знать, что сейчас он станет представлять их вместе и думать о ней. Очень основательно думать. А она… Её он полностью удовлетворил, так что вполне можно было просто поспать.
– Есенин, ты меня пугаешь! – притворно ужаснулась Виола, плюхаясь напротив подруги и откладывая сумочку на диван рядом. – То мы месяцами не видимся, а тут второй раз за неделю. Чудеса!
Еся помешала трубочкой молочный коктейль и закусила губу, поднимая глаза на Колесникову, которая смотрела на неё с интересом. Наверное, было глупостью позвать Виолу посидеть в кафешке, чтобы попытаться хоть что-то разузнать о Глебе. Можно было, наверное, расспросить его самого, хотя, опыт говорил ей, что в таких случаях подруги могут выдать гораздо больше информации, чем сам объект, о котором хочется что-то выведать.
– Ну, я начинаю перевоспитываться, – соврала она, откидываясь на спинку и складывая руки на груди, пока Виола диктовала заказ официанту. – Как Жорик?
– Ой, не спрашивай. – Колесникова закатила глаза. – Опять помешался на идее родить ребёнка.
– А ты?
– А я считаю – пока рано. Ну, решили к тридцати пяти, значит к тридцати пяти.
– Ох, Виолка. Счастливая ты. – Есения покачала головой, улыбаясь. – Я бы точно Жоре твоему не отказывала на твоём месте. В наше время редкий мужик…
– Долетит до середины Днепра?
– Ага. А ещё так настойчиво просит ребёнка. А не бегает, если ты всё же залетела.
– Ну, я его жена. Чего от меня бегать, даже если залечу? А тебя я, Есенин, совершенно не понимаю. Если хочется лялю, так Сергею только намекни. Или он не хочет? Или уже не может?
– Колесникова, ему пятьдесят семь!
– Уже?!
– Вот ты…
– Да шучу я. Молод, горяч и прекрасен. Правда, я даже не помню, как он выглядит. Ибо видела его один раз.
– Ладно-ладно! Я знаю, что ты думаешь о том, что мы не дружим домами, квартирами и семьями. Но это не изменить. Я и сама его крайне редко вижу.
– Да ладно. Не больно-то и хотелось. – Она кивнула официанту, который поставил перед ней большую чашку латте. Прищурилась и задала вопрос из разряда «не в бровь, а в глаз». – А что у вас с Глебом было? Ну, кроме совместно просмотренных кошмаров, от которых ты так кричала?
– Виола…
– Ну, что? – Колесникова расплылась в улыбке. – Он же тебя разве что глазами не ел, когда вы вместе были.
– Может, он так всех баб?
– А то ты сама не знаешь, что не всех. Маринка с Людой разве что из трусов не выпрыгнули. А я уже стала предвидеть грядущие разводы подруг. Но нет, вроде обошлось.
– Да ничего у нас не было. – Еся пожала плечами, внутренне ликуя от слов Виолы. Она уже жутко соскучилась по Глебу, а предвкушение того момента, когда они снова окажутся вместе, выбивало почву из-под ног. – Трахнулись пару раз и всё.