Проклятые влюблённые - стр. 9
Это розово-красное море, с вкраплениями белого и глубокого оттенка бордового, гордо плескалось под яркими лучами солнца, стремясь казалось заполонить весь мир и оплетая ступени, поднималось к окнам, словно в попытке ворваться в дом. Природа, очевидно, сошла с ума, на отдельно взятой территории нашего сада. И мы сходили с ума вслед за ней. Мари осторожно дотронулась до ближайшего цветка, наклонившись, с опаской втянула аромат и выпрямившись, обернулась ко мне с вопросом во взгляде. Будто я мог объяснить то, что она видела перед собой. В её словах сквозила растерянность,
- Садовника пока не было. Он должен приступить к работе только завтра.
Будто это что-то объясняло. В ответ я передёрнул плечами.
- Бред какой-то. Может природная аномалия? Какой-то внезапный всплеск природной активности... Да и чёрт с ним! Красиво, пусть будет. - подцепив её за локоть, потянул обратно в дом - Идём завтракать! Потом разберёмся.
Она недоумённо взглянула на меня, задумчиво покачало головой, но всё же двинулась следом. Потрясённые увиденнным, мы завтракали в молчании, пытаясь осмыслить чудо за окнами. Ничего дельного в голову не приходило и я решил не тратить время на пустые домыслы, занявшись делами. Ополоснув чашку из под кофе, хмыкнул привлекая внимание Мари.
- Я наверх, разберу свои вещи и бумаги. Если что-то понадобится - я в кабинете.
Она рассеянно кивнула, не понимая глаз и продолжая неспешно помешивать чай. Расставив коробки по периметру кабинета, сосредоточенно сортировал вынутые вещи, расставляя их на полках. Вот любимые книги, детские фотографии, награды за спортивные достижения, подарки близких и друзей. Достав фотографию родителей в помпезной резной рамке, невольно остановился, вглядываясь в лица за стеклом.
Родители - они остались для меня смутным воспоминанием, так, словно смотришь на дно, сквозь толщу мутной воды, пытаясь разглядеть контуры и детали, но ловишь лишь зыбкие ускользающие силуэты. Помню, все жалели меня, смущённо отводя глаза, упоминая о родителях, а я чувствовал в ответ лишь пустоту, стыдясь признаться в этом. Меня и так считали слишком странным и замкнутым, списывая это на последствия травмы, так что я делал вид, что сожалею, о том, что на самом деле оставляло безучастным моё сердце.
Место ушедших родителей, в моём сердце полностью и безоговорочно заняли Нани и Дада, мои бабушка и дед, по материнской линии. Она – добрая, жизнерадостная, но строгая, он - мудрый, деятельный, щедрый. Они воспитали меня и сестру Долли словно своих детей, отдав нам всё, что могли - свою веру, заботу, любовь, помощь. Два года назад, когда Долли внезапно не стало, Дада не смог пережить утрату своей любимицы и ушёл вслед за ней, сгорев буквально за несколько месяцев. Нани же осталась с нами, чтобы стать опорой для крошки Деи, маленькой дочки Долли и моей племянницы. Я не видел Нани с малышкой Деей почти год, и под влиянием воспоминаний, почти не задумываясь, набрал знакомый номер.
- Здравствуй Нани. Да, это я. Как вы там?
Старушка обрадовалась моему звонку, сетуя, что я не звонил вечность, не меньше. Жаловалась, на дороговизну в лавках, нерадивую прислугу, и ещё, что с Деей совсем не стало сладу. Малышку совершенно неуправляема и капризна, а от Арджуна помощи мало, после смерти Долли он заперся в своём мире холстов и красок, выныривая оттуда лишь редкими эпизодами и почти не вспоминая о дочери. Я слушал её родное ворчание, пытаясь неумело сочувствовать и внезапно для себя, предложил.