Проклятые рубины - стр. 20
Они подошли к ажурной беседке.
– Давайте присядем, я попросила сюда подать чай, – Луиза жестом пригласила своего спутника пройти внутрь беседки.
Они расположились на деревянных скамейках с изогнутыми спинками, окрашенными белоснежной краской в тон розовым цветам и белому шатру из тонких прутьев, накрывавших беседку.
– Скажите Луиза, а вас не беспокоит, то, что среди девяти финалистов трое оказались из Украины и один из России. Ведь многие в нашем издательском кругу знают, что вы родом из Чернигова.
– Ой, увольте. Это ведь не мешало им на протяжении полувека, зарабатывать деньги на моих романах. Так почему это должно их смутить сейчас? Тем более что девочка подает очень большие надежды. Француз ветеринар и отставной полицейский детектив из Штатов готовы выдавать по нескольку «карманных» детективов в год. Господи, да чего мне переживать, ведь конкурсный отбор проводило международное жюри, которое они сами и сформировали. Вы-то чего волнуетесь?
– Да я не о себе. Просто вы сами видите, какая сейчас в мире сложилась обстановка. К нам повышенный интерес, к России наоборот начинает складываться негативное отношение.
– Пустое. Я не хочу даже думать об этих глупостях. У нас не Совет Безопасности Европы, а Международный литературный конкурс. Мы вне политики. Темы для будущих конкурсных работ выбраны абсолютно нейтральные. От этого и будем плясать.
– Скажите, Луиза, а как вы решились отдать свои темы конкурсантам? Или у вас их так много, что вы боитесь не успеть, все изложить на бумаге при жизни? Так наймите стенографистку.
После этих его слов женщина рассмеялась. Вытерев кружевным платочком, извлеченным из манжеты, слезы, выступившие в уголках красивых серых глаз, она достала из серебристого клатча золотой портсигар, раскрыв его, взяла тонкую коричневую сигарету. Луиза подкурила от огня зажигалки предупредительно поднесенной Виктором Наумовичем.
– Я что-то не то сказал? – он удивленно взглянул на свою собеседницу.
– Не переживайте, все в порядке. Просто лучшей стенографисткой у меня был мой покойный муж. Мой Мишель. Он умудрялся не только записывать то, что я ему надиктовала, но и одновременно править диалоги, особенно с участием женщин. Должна признать это гениально ему удавалось. Я пробовала найти Мишелю замену, но увы, – Луиза де Фоссе глубоко вздохнула и с грустью посмотрела в сторону лесной опушки начинавшейся за границей живой парковой изгороди. – А бесконечно вызывать сюда этих девочек, которые лишь услышав, с кем им придется работать, от волнения роняют на пол то карандаши, то блокноты, мне надоело. Вот если бы мне попалась старая прожженная стерва, то я думаю, с ней бы мы сработались. Но такие экземпляры, увы, в наше время редкость.