Проклятые - стр. 4
– Потому что они попали в Другое Место.
– Ты сам это сказал. Как они его описывают?
– Для всех оно разное. Вообще каждый из нас должен найти свое место.
– За исключением тех случаев, когда эти места плохие.
– Наихудшие, – кивнул он. – В тот момент, когда это дерьмо падает на них, они идут по разным путям. Кому-то причиняют боль, а кто-то сам совершает зло.
– Заметил еще какие-нибудь признаки у них?
– Дай подумать. – Лайл подпер щеку большим пальцем, но тот соскользнул, и мой собеседник снова положил ладонь на стойку бара. – Почти всегда что-то происходило, когда они были маленькими. Место, где они были напуганы больше всего. Школьная раздевалка, подвал у дядюшки, ночное купание с мамой, из которого мама не вернулась. Почти всегда они даже не могут говорить об этом.
– А я предполагаю, что и на наши встречи приходят очень немногие из них.
– Если даже они приходят, то не больше одного-двух раз. Могу тебе гарантировать, что в следующем месяце мы Вайлет Григ не увидим.
– Почему?
Вместо ответа Лайл склонился над своим бокалом и, не поднимая его со стола, потянул виски.
Затем мотнул головой, прислушиваясь к тому, как обжигающее спиртное растекается по пищеводу, и ответил:
– Люди вроде них… То, что они увидели, для них слишком тяжело. И они понимают, что не могут разделить этот опыт с другими членами группы. Я хочу сказать, что мы пытаемся их понять и принять. Только из нас такие помощники… Мы же все болтаем в один голос: «Небеса велики и прекрасны и ждут нас всех! Ой, извините, кроме… вас. Вы – пошли в задницу». Не очень ободряет, знаешь ли.
Я сделал вид, что заинтересовался футбольным матчем, который транслировался по телевизору. А Лайл вдруг спросил:
– Почему ты заговорил обо всем этом? Знаешь кого-нибудь, кто побывал там же, где и Вайлет?
– Нет, вовсе нет! – солгал я. – Просто собираю материал для своей следующей книги.
Лайл Кирк, конечно, может напиваться в одиночку и иногда производит впечатление немного чокнутого, но он неглупый парень.
– Жду не дождусь, чтобы почитать, – кивнул он.
Глава 2
Мы с сестрой умерли в день, когда нам обоим исполнилось шестнадцать.
Мы были близнецами, хотя при первом взгляде на нас вы вряд ли догадались бы об этом. Эшли обладала осанкой танцовщицы, и в каждом ее жесте читалась уверенность, будто все ее действия были частью утонченного, но властного перформанса, предназначенного собрать всех вокруг и заставить смотреть. Я, напротив, старался спрятаться за длинной челкой, опускавшейся ниже глаз, а когда входил в помещение, сразу искал ближайший угол, предоставляя своей сестре право находиться в центре внимания. Если бы вы познакомились с нами раньше, то сказали бы, что жизнь сделала свой совершенно отчетливый выбор в пользу одного близнеца за счет другого. И когда смерть пришла за нами, она выбрала Эшли вместо меня, сжала ее в своих объятиях, а меня отвергла и выбросила обратно в мир, который стал мне незнакомым, потому что в нем больше не было сестры.
До того дня, когда нам исполнилось шестнадцать, мы всю свою жизнь жили в одном и том же доме. Самом лучшем доме на одной из лучших улиц Ройял-Оук. Впрочем, в обоих случаях это было верно лишь отчасти. Местных жителей называли «роялистами» (потому что мы именовали свой район просто «Ройял»), а местные бизнесмены, рекламируя свою продукцию, использовали слоган «Будь лоялистом к роялистам». Ройял вообще был очень приятным районом, не менявшимся в своей скромной сдержанности; здесь не было чудовищных модерновых памятников, магазинов известных торговых сетей или новых пригородов, протянувшихся на многие мили вдаль от Детройта. Большинство семей, среди которых мы росли, принадлежали к золотой середине среднего класса, умевшей профессионально переживать взлеты и падения, и к немногим мелким торговцам, предпринимавшим все что можно, чтобы перебраться к северу от 8-й Мили. Однако по сравнению с большинством соседей мы были особенными. Не из-за денег, а потому, что у нас была Эш. Девочка, которая, как все говорили, могла стать моделью, актрисой, а может, когда-нибудь и президентом Соединенных Штатов.