Прóклятое золото Колымы - стр. 18
Он даже в мыслях не мог предположить, что не всё, чего ты ждёшь, сбывается… А между тем Ван наблюдал, как драки со шпаной становятся всё серьёзнее. И не только синяками может закончиться очередная стычка. Ван наблюдал, как Женя беспорядочно машет кулаками, пытаясь отбиться сразу от всей шпаны.
Как-то он подошёл к Жене и сказал:
– Ходи моя сколо-сколо (т. е. быстрее)…
Он пошёл к себе в каморку под крыльцом, а Женя вспомнил, как мать говорила:
– Ты знаешь, Женя, я вспомнила, что китайцы и корейцы не выговаривают русскую букву «Р», заменяя её буквой «Л», а японцы, наоборот, вместо буквы «Л» говорят «Р». Женя пошёл вслед за Ваном, а тот поставил его против себя и проговорил:
– Твоя моя мотли и делает так…
Он заставил Женю повторить несколько приёмов какой-то неизвестной то ли борьбы, то ли бокса, добиваясь почти автоматического их исполнения.
В следующей стычке Женя легко раскидал по двору напавших на него хулиганов. На этом закончились походы шпаны в их двор.
Ван покуривал трубку, покачивал головой с удовлетворением. В дальнейшем эти приёмы Женя использовал в крайних случаях, но один из таких случаев попал в милицейский протокол и аукнулся в процессе допроса, уже в НКВД. После поступления в институт Женя хотел поделиться с Ваном своей радостью, но в каморке находился уже другой дворник, а Ван куда-то исчез навсегда…
После окончания школы Нина попыталась поступить в горный институт Ленинграда и получила отказ: «Мест нет», как и было в других вузах, куда она обращалась.
Иван Александрович утешал, как мог, дочь, списался с братом Валерии Дмитрием, который заведовал кафедрой в политехническом институте во Владивостоке, и с ректором этого вуза Вологдиным Виктором Петровичем.
После беседы с женой Иван Александрович сказал Нине:
– Поедешь во Владивосток, поступишь в ГДУ – дядя поможет, – а через год переведёшься в горный институт и переедешь в Ленинград…
Тактический ход по преодолению запретов власти сработал. Двоюродный брат Нины Вадим Мацкевич писал в своих воспоминаниях:
«В сентябре 1928 года я поступил по конкурсному экзамену в ДВПИ. Готовились к экзаменам вместе с Ниночкой Богдановой, моей двоюродной сестрой, приехавшей для этого из Ленинграда. Жили летом на Океанской, на даче Ломан. Как дети интеллигенции, что было близко к «лишенцам»[11], мы вряд ли попали бы в институт. Но папа к тому времени был уже преподавателем лесотехнического факультета, это сыграло свою роль. Нас приняли – меня на механический факультет, а Нину – на горный. На следующий год она уже перевелась в Ленинградский горный»…
Студенткой старших курсов она уже работала на Дальнем Востоке и в Средней Азии геологом, занимая различные инженерные должности, вплоть до начальника поисковых партий. В выборе профессии, вероятнее всего, сыграли отцовские гены. Особым здоровьем она не отличалась, но стойко переносила все тяготы геологической службы.
В 1933 году она вышла замуж за своего начальника по работе Виктора Волкова.
Евгений окончил школу в 1930 году на одни пятёрки и подал документы для поступления в Ленинградский машиностроительный (политехнический институт), но получил стандартное: «…в число студентов по специальности не зачислены за отсутствием мест». Пришлось вмешаться отцу. Дело в том, что к тому времени действовала десятипроцентная норма поступления в вузы детей специалистов только по развёрстке Ленинградского областного совета народного хозяйства (ЛОСНХ).