Прóклятое золото Колымы - стр. 12
Наконец поезд пересёк Маньчжурию и на пятые сутки после отъезда из Владивостока подъезжал к Чите.
Перед самой Читой поезд неожиданно остановился прямо посреди тайги. Насколько охватывал взгляд через окно вагона, к насыпи подступали высокие хвойные деревья.
В коридоре послышался топот сапог. Отборная матерщина, стук в двери соседних купе, женские взвизгивания. Валерия быстро защёлкнула двери купе, скомандовала всем членам семьи чиновника лечь на пол и приготовилась к обороне, достав из сумочки «Велодог».
В тот же миг в двери купе застучали, раздался крик:
– Открывай, буржуи, проверка идёт.
Валерия прижала палец к губам, давая знак попутчикам молчать.
– Не откроете – плохо будет, щас разнесём двери к такой-то матери, – продолжали буянить за дверями.
Филёнка дверцы не выдержала, и в образовавшуюся дыру показалась чернобородая физиономия того самого раненого, который совсем недавно преследовал её во Владивостоке. Валерия не прицеливаясь выстрелила. Солдат взревел:
– Да что же это такое? – Он схватился за плечо, потом начал с яростью доламывать дверь.
Валерия приготовилась к отпору, но тут за окном вагона послышались воинские команды, выстрелы, и налётчикам пришлось срочно ретироваться.
Попутчики начали подниматься с пола купе, охая и причитая, сухо поблагодарив Валерию за спасение. Дверь кое-как заделали фанерным листом.
Валерии даже в кошмарном сне не могло присниться, что этот налётчик едва не погубит её сына, но уже через тридцать лет.
Дальнейший их путь до Москвы проходил без приключений. Особенно красивые места были в окрестностях Байкала.
Поезд змеёй извивался, объезжая озеро Байкал. Дорога в этом месте так и называлась – Круго-Байкальская. Из окон вагона можно было видеть не только голову поезда, но и хвост.
Поезд мчался, не останавливаясь на малых разъездах и полустанках. Проехали Верхнеудинск (ныне – Улан-Удэ), проскочили Красноярск и Курган, перевалили Уральский хребет. Проплыли мимо окон Челябинск, Златоуст и Уфа. Через несколько дней состав стал подъезжать к Москве.
Москва встретила очередной поезд из далёкого Дальнего Востока довольно неприветливо. Под стать предзимней погоде, сумрачному небу, слякоти и сырости было и настроение приезжих.
Москва готовилась к Декабрьскому вооружённому восстанию. В неурочный час вдруг раздавались фабричные и заводские гудки, вспыхивали стихийные стачки и забастовки…
На улицах почти не было прохожих, быстрым шагом, почти бегом, направлялись куда-то воинские команды, вооружённые винтовками с примкнутыми штыками.
Валерия добралась до Николаевского вокзала, и удивительно быстро ей удалось приобрести билет. Уже сидя в купе отходившего поезда, она подумала:
«Кто не преодолевал Транссибирскую магистраль, для тех понятие громадности нашей страны так и останется во многом абстрактным и относительным».
К концу следующих суток поезд подошёл к Николаевскому вокзалу в Петербурге и Валерия наконец ступила на порог дома, в котором жила до отъезда на Дальний Восток.
Дом находился на Зверинской улице, недалеко от татарской слободы. С 1732 года эта улица называлась Большой Никольской. Название Зверинской улица получила в марте 1871 года по расположенному в её створе главному входу в Зоологический сад. Улица была застроена в основном доходными домами конца ХIХ – начала ХХ века