Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста - стр. 10
Вот и сейчас их глаза полыхнули животной страстью. Каждый чётко видел, что сделает с девой, даже если отец вознамерится их за это убить.
Тем более жрица была не против: она ведала, что это неминуемо и не стремилась избежать своей участи. Это было странно, и подогревало кровь ещё сильнее: ведь запретный плод всегда сладок. И сейчас у братьев была возможность его вкусить.
– Только ритуал по правилам сделать надобно, – взяв и чашу, и кинжал, подплыла к ближайшему волколаку Ясновидица.
Старший повёл носом: нет ли там яда? Его Зверь не ощерился, признал лишь кровь. Но кровь не простую... Голубую. Ту, которая бурлила в тварях, коих длань божественная коснулась. Кровь редкая и силы невиданной. Когда– то и в волколаках её много было, но со временем порастерялась, разбавилась, и сейчас редкий Зверь нёс в себе бога.
Отец их – глава Белых, Серых, Бурых волколаков. Брат, они...А вот сёстры – уже нет!
Околдовывая своей неземной красотой и непонятным поведением, жрица кончиком холодного оружия провела по могучему стану Асмуда, едва касаясь. Он, готовый в любой момент свернуть хрупкую шею женщины, напрягся, и естество его при этом восстало до боли. А ежели учесть, что не было на нём одежды (до земель Южных добирались в личинах волков), видно было, как сейчас его плоть стояла колом .
Ярэду пришлось это не по нраву. Взревновал младший, что дева не его выбрала, рыкнул предостерегающе, но жрица и бровью не повела и продолжила свой необычный ритуал. Остриём вычерчивала невидимые рисунки, пока не затормозила на мощной груди волколака . Глаза в глаза со Зверем... Он медленно тонул в темноте её колдовского взгляда. Дрожь по телу прогуливалась, сердце ледяное заходилось сумасшедшим боем, так грохотало, что даже больно было... Уже хотел схватить красавицу и быстро овладеть ею, как чиркнула его ведьма остриём. Даже не пикнул волколак: порез лёгкий был, не смертельный, но кровь бойкой струйкой по стальным мышцам его груди побежала, до самого точеного пресса...
Не позволила упасть первой капле дева – подхватила её чашей, по струйке провела до пореза, собирая багровый ручеек, а потом к Ярэду обернулась. Повторила ритуал и с ним.
– Во мне кровь бога, но я не бессмертна, а ежели я смешаю нашу кровь и поделюсь с вами, у меня будет шанс выжить. Или вы хотите нарушить приказ отца? – прозвучало с насмешкой. Чуть покачнула чашу, смешивая и взбалтывая кровь, к губам поднесла. Глупыми не были, безмозглостью не страдали, но и не боялись – знать хотели: зачем. И слова Ясновидицы их убедили.
Она сделала небольшой глоток, потянулась к младшему брату. Ярэд с жадностью принял игру, поцелуем забрав часть жидкости. А напоследок ещё полные губы жрицы облизнул, точно пёс с голодный лакомую кость. И чуть не взвыл, когда Ясновидица к брату обернулась. Он уже, раздираемый слепой ревностью, подле них стоял. Яростно сопел и ждал, готовый затеять драку за вожделенную плоть .
Жрица не обидела его невниманием: то же самое, что и с младшим, проделала со старшим.
Кипяток по жилам побежал, головы поплыли, словно от хмеля человеческого, словно от дурмана после кровавой битвы,словно после соития, когда зов луны особенно силён.
– Ежели потеряю девственность, утрачу дар ясновидения, и тогда стану бесполезной для этого мира и вашего отца... – тихо напомнила жрица, когда Асмуд рывком забрал из её рук чашу и бросил на каменный пол, не в силах больше терпеть. Зверь брал верх над слабым человеком, и он еле сдерживался, чтобы не наброситься на деву.