Проклятие Византии и монета императора Константина - стр. 9
– Да-да, вы правы! – воодушевился Лобов. – Археология близка к криминалистике, методы схожи. Имея в наличии два вещественных доказательства, хотя, по правде, их было много больше, мы позволили себе предположить следующее: чтобы сделать один самозатачивающийся нож, ремесленник тратил столько же времени, сколько ему требовалось для изготовления трех простых. Спрос, как известно, рождает предложение. И ремесленник оптимизирует производство под новые рыночные отношения. Даже в ущерб качеству товара. Таковы законы рынка, который возник в Новгороде как раз на рубеже одиннадцатого – двенадцатого веков.
Торопко уважительно закачал головой и хотел еще о чем-то спросить Лобова.
Но тут из дома донесся нетерпеливый голос Алевтины:
– Ну чего вы не идете! Чай-то остынет!
Разговор с любознательным соседом пришлось прервать.
– Какой приятный человек этот ваш Торопко! – усаживаясь за накрытый стол, сказал Лобов.
– Да, четкий дядя, – согласилась Алевтина, она разливала по чашкам чай. – Он такие истории рассказывает о своей прошлой работе, прям настоящие ужастики!
– О! Представляете, а со мной тоже сегодня одна история вышла! – Вспомнив о гэкающем капитане, Лобов стал рассказывать про женщину с разными глазами и про свою визитную карточку, найденную за подкладкой ее сумочки.
– Ничего себе! – оживилась Аля. – И как ее убили?
– Почему сразу убили? – возразил Дмитрий Сергеевич. – Полицейский сказал, что труп не криминальный, вроде бы какое-то бытовое отравление.
– Ну, тогда неинтересно! А про разные глаза нам рассказывала биологичка! – продолжила дочь. – У этих людей в организме с меланином напряженка… Короче, такое отклонение встречается очень редко, только у одного процента населения.
– То, что на трупе женщины оказалась именно твоя визитная карточка, меня лично нисколько не удивляет, – нахмурилась Елена.
– Почему? – удивился Лобов.
– Потому что нечего раздавать их всем без разбору! – отрезала она.
Бывшая супруга по привычке болезненно реагировала на любое упоминание о женщине в рассказах Дмитрия Сергеевича.
– Ма, ну чего ты опять! – Аля подошла к матери и обняла ее за плечи. – Праздники, погода отличная…
И Лена не стала развивать тему, замолчала.
Тем временем Аля забрасывала отца вопросами о предстоящей экспедиции.
Работает ли там Интернет? Брать ли с собой купальник? Будет ли в лагере молодежь или одни «старперы»? Какую работу поручат ей?
– Кстати, по поводу разного цвета глаз… – внезапно перебила их Елена, в голосе ее зазвучали хитрые нотки. – С одной такой дамой я лично была знакома. – Она, прищурившись, посмотрела на бывшего мужа: – И ты, Лобов, тоже. Монументальная такая, роскошная, вся в золоте, с бездонным декольте. Помнишь, мы вместе сидели в ресторане «Галеон»? Неужели забыл? – Взгляд бывшей жены потеплел. – Господи, как же это давно было, просто в другой жизни. Это когда мы в Лозовом отдыхали. А ту разноглазую тетку звали – Алина!
Легкий ветерок качнул кружевную занавеску на окне, из которого пахнуло весной, теплом и молодостью. А перед мысленным взором Дмитрия Сергеевича мгновенно нарисовался морской пейзаж. Волны, камни, ветер, солнце – и счастье…
4. Мало ли в горах людей пропадает…
ПОКЛОН ОТ ПАРФЕНИЯ К ИГУМЕНУ.
Как я порядился, так и живу. […]
А Василько село разоряет…
Позаботься, господин, обо всем этом.