Проклятие Моцарта - стр. 13

– А я и не лезу, просто хочу, чтобы ты поняла: Арнольд на тебе никогда не женится, а мне нужны внуки и счастливая дочь!

В перепалке дочь и мать не услышали, как бесшумно вошел Арнольд с большим букетом чайных роз.

Он кашлянул и насмешливо произнес:

– Здравствуй, любимая, с приездом, – и, вручив Элеоноре розы, нежно и страстно поцеловал ее в губы.

Повернулся к сконфуженной Елизавете Григорьевне и усмехнулся:

– Извините, Елизавета Григорьевна, для вас цветов не купил, не знал, что вы осчастливите нас своим визитом.

Сердито фыркнув, Елизавета Григорьевна промолчала. Дочь воспользовалась ее смятением, нагрузила мать подарками и вежливо выпроводила домой.

Как только за матерью захлопнулась дверь, Элеонора бросилась к Арнольду на шею.

– Я так соскучилась по тебе, – защебетала она.

– Я тоже, – прижал он Элеонору к себе и вновь поцеловал.

Высвободившись из его рук, Элеонора потащила Арнольда смотреть подарки, что привезла ему. Схватив белый свитер, заставила примерить.

– Ой, как тебе здорово! – воскликнула она.

Арнольду понравились подарки, он повеселел, подхватил Элеонору на руки, начал кружить по комнате.

– Спасибо, любовь моя, я тебя обожаю!

Элеонора выскользнула из его объятий.

– Солнышко, я пойду ванну приму, а то устала чертовски, с трех часов ночи на ногах, а потом чуть-чуть передохну и приготовлю ужин, или нет, лучше в ресторан пойдем.

– Ужин я беру на себя, – улыбнулся Арнольд. – А ты расслабляйся в ванне сколько хочешь.

Пока Элеонора нежилась в ванной, Арнольд возился на кухне.

Вскоре по квартире разнесся запах жареных антрекотов и свежей зелени.

Элеонора прошмыгнула в спальню и, переодевшись в нарядный шелковый халат, пришла помогать Арнольду.

Но стол уже был сервирован: фрукты, бутылка чудесного грузинского вина, а посередине ваза с чайными розами и зажженные свечи в подсвечниках.

Увидев такую красоту, Элеонора застыла в восхищении.

– Как чудесно!

– Еще одну минуточку. – Арнольд промчался мимо нее, на кухню.

Элеонора тоже решила время напрасно не терять и убрала привезенные вещи в шкаф. В углу дивана остался лишь один упакованный в бумагу предмет, по виду напоминающий альбом.

– Что это? – указал на него Арнольд, появившись с очередным блюдом.

– Подарок для моей бывшей преподавательницы Виолетты Генриховны. Старинные ноты. Она их собирает.

– Это та старушка, которая была у нас в гостях до твоего отъезда?

– Она, – невольно улыбнулась Элеонора.

– Я помню, вы еще закрылись на кухне и о чем-то секретничали, – усмехнулся Арнольд.

– Было дело, – кивнула Элеонора.

Арнольд продолжал суетиться.

– У меня все готово, давай садись за стол, а то все остынет. Сегодня за тобой ухаживаю я.

Он поставил перед Элеонорой тарелку с жареной картошкой, овощами и румяными антрекотами, посыпанными зеленью. Разлил вино по бокалам.

– За тебя, моя любовь! – поднял бокал Арнольд.

Она потянулась к нему бокалом.

– И за тебя.

Пригубив вино, Арнольд и Элеонора накинулись на еду.

Насытившись, они расслабились и разговорились. Элеонора рассказала о своей поездке, Арнольд – о своем последнем концерте.

– А о чем ты все-таки беседовала с той преподавательницей? – вдруг вспомнил он. – Меня даже задело, что вы меня пить чай с собой не пригласили, небось о твоих женихах секретничали? – ревниво сверкнул он глазами.

В глубине души Элеонора порадовалась, что он ревнует ее, но, с другой стороны, как бы это у него в привычку не вошло. Она стала оправдываться: