Проклятие махараджи - стр. 24
– С Нилам будет всё в порядке, если ты уберешься отсюда, – недружелюбно ответил Форстер и резко замолчал, сдвинув брови.
В глазах капитана было изумление. Лестер проследил за его взглядом и понял, в чём дело. На подоконнике лежала филигранная заколка для волос с яркими самоцветами. В свой прошлый визит к любовнику дочь махараджи забыла это украшение. Именно на него сейчас неотрывно смотрел гость.
– Нилам бывает у тебя? – упавшим голосом спросил он, рассматривая заколку.
Хозяин бунгало задумался. Если сознаться, что девушка заходила к нему, то будет очевидным, что их связывает не просто дружба. Но, с другой стороны, Форстер и так догадался.
– Да, – коротко проговорил он, не вдаваясь в подробности.
– Ты, верно, понимаешь, что ваша связь опасна для неё, – после продолжительной паузы тихо сказал Алекс, – я сожалею, что однажды привёл тебя в дом махараджи.
– Мы любим друг друга, – с вызовов произнес Вилфорд, – или ты мне не веришь?
В эту минуту он почувствовал некоторое превосходство над соотечественником.
– Верю, что она в тебя влюблена, а вот ты… Ты поступаешь с девушкой не по-джентельменски.
Форстер резко повернулся к двери и, не попрощавшись, вышел.
Всю ночь за окном стонал ветер, усиливая и без того, подавленное настроение Лестера. Ветки пальмы настороженно шуршали, словно предупреждая о чём-то. Вилфорд ходил из угла в угол своего жилища и вёл нескончаемый мысленный диалог с Александром, доказывая товарищу, что его чувства к девушке искренни. Он не заманивал её к себе в бунгало и не насиловал. Он даже не соблазнял её сладострастными речами. Между двух молодых людей вспыхнуло взаимное желание. Они оба давно этого хотели, но сдерживали себя. Вилфорд то атаковал в словесной схватке Форстера, то оправдывался перед ним, приводя разные доводы. Уснул он только под утро.
Сразу после занятий Юля позвонила Осипову. Ей не терпелось узнать результаты экспертизы.
– Чья кровь была под ногтями у Пименовой? – без предисловий спросила она, когда он ответил после продолжительных гудков.
– И кровь, и фрагменты кожи принадлежат Юрию Мурашову.
– Что это значит? – растерянно проговорила сыщица, строя в уме разные предположения.
– Если учесть, что у Алёны Вадимовны в тот вечер не было половой связи с мужчиной, то либо это были жаркие объятия, что она от возбуждения царапнула Мурашова до крови, то ли она защищалась от него, когда мужчина её душил, что вероятнее всего.
– А у него обнаружены ссадины?
– Да, на шее.
– Улики не просто говорят, а кричат, что убийца – садовник, – пробормотала Юля, – но что-то тут не так.
– Я тоже ломаю голову, – тяжело вздохнул Андрей, – за что убивать Мурашову свою хозяйку, которая, по словам обслуги, к нему относилась очень хорошо… Возможно, даже слишком.
– На первый взгляд мотива у парня нет, – согласилась журналистка, – по крайней мере, нам он не известен. Вот задачка-то.
– Да, я узнал у Пименова, что он не нашел в доме колье, которое было на его жене в её последний вечер.
– Ух, ты, – вырвалось у Симоновой.
Она мгновенно вспомнила, что у отравленной в Таиланде Сауле из гостиничного номера тоже ничего не пропало, кроме этих сапфиров.
– Думаешь, преступление было совершено из-за этого ожерелья?
– Нет, я так не думаю, – твердо проговорила Юля, решив, что пока не стоит рассказывать Осипову всё, что ей известно об украшении. Он может зациклиться на этом и уведет следствие в сторону. Пока она сама попробует разобраться в этой загадочной истории с пропажей сапфиров.