Проклятие ДНК - стр. 17
– Ой, да чем только… Ну вот, к примеру, золотом.
– Торговал им?
– И добывал, и торговал: ему принадлежала золотодобывающая компания, алмазный рудничок в Якутии, сеть ювелирных салонов «Малахитовая шкатулка»…
– Что-то не припомню такого бренда!
– Это как с Ротшильдами: только они и им подобные – то бишь толстосумы – знают про эти магазины. В смысле, они не засекречены, и вывески на них имеются, однако простые смертные туда вряд ли зайдут.
– Почему?
– Да потому, голуба моя, что понимают: в таком месте купить они смогут разве что ручку от двери, которую перед ними откроет швейцар в ливрее! Ну кому, скажи на милость, понравится чувствовать себя бедным родственником в месте, где даже ценников на украшениях нет?
– Н-да… – протянула Лера, на мгновение задумавшись, каково это – владеть таким богатством? Нет, пожалуй, ей не хотелось бы такой жизни, замкнутой на узком круге людей, объединенных лишь одним – деньгами!
– Еще Вагнер активно занимался благотворительностью, – продолжал между тем Куделин.
– Больные дети?
– Старики.
– Старики?
– Ну да, он создал нечто вроде домов для пожилых людей, какие есть в Японии…
– Дома престарелых, что ли?
– Темнота! Нет, ничего общего. ДПЛ – обычные дома, но проживают в них только пожилые люди. Свои квартиры они отдают его благотворительному фонду, получая комфортабельное жилье соответствующего метража в доме, где есть собственная бесплатная медицинская служба, бесплатное питание… Санаторий, короче говоря, только живешь самостоятельной жизнью, как и раньше. После смерти старика квартира остается в собственности фонда и передается следующему жильцу.
– Какая-то хитрая мошенническая схема?
Олег только плечами пожал.
– Мне кажется, – сказал он, – у Вагнера не было нужны надувать пенсионеров – он был настолько богат, что мог для сугреву жечь бабки в камине холодными зимними ночами! Ты вообще не веришь, что кто-то может творить добро без личной выгоды?
Лера скорчила рожицу.
– Может, я чересчур цинична, но… Нет, не верю! С другой стороны, я бы очень хотела ошибиться… Ладно, кончай философствовать и расскажи, как убили Вагнера.
– А ты разве не говорила со следаком?
– Представь себе, не получилось! Этот Лурье от меня бегает: я не смогла застать его ни вчера, ни сегодня, прикинь? Трубку он не снимает – видимо, здорово обиделся, что расследование у него увели прямо из-под носа!
– Так он что, до сих пор дело тебе не передал?
– Не-а. Возможно, Лурье пытается вернуть его себе и ищет того, кто ему поможет? Но ты не сомневайся, я его выцарапаю, даже вместе с его печенью!
– Да я никогда и не сомневался в твоей кровожадности! Значит, ты и с младшим Вагнером встретиться не сумела?
– С ним-то сумела, только вот толку – ноль.
– Почему?
– Ну, видишь ли, он утверждает, что ничегошеньки не помнит!
– А ты ему не веришь?
– Даже не знаю! Если он грохнул папашу, тогда это – неплохая тактика, а если нет… Ну давай, выкладывай, что нарыл по убийству!
– Пришлось поковыряться в соцсетях и даже связаться с одной приятельницей с питерского ТВ. Информации мало, семья отказывается что-либо комментировать, но кое-что все же удалось выудить то тут, то там.
– Ну же! – нетерпеливо воскликнула Лера.
– Короче, так. Несколько дней назад жена Вагнера-старшего, вернувшись из театра, обнаружила его мертвым на полу в собственном кабинете.