Проклятие богини. За гранью вечности - стр. 26

В половине седьмого вернулась мама. Выглядела она напряженной и сразу поспешила ко мне. Мы уселись за обеденным столом, который зрительно разделял гостиную и кухню. Мама ласково провела ладонью по моей голове.

– Ну как ты? Все в порядке?

Вздохнув, я отложила приборы в сторону. Разумеется, я ценила заботу своих родителей. Но, в конце концов, я ведь уже не маленькая. С другой стороны, я должна была радоваться – судя по всему, мама дала мне небольшую отсрочку. Я знала: как только родители поймут, что я благополучно справилась с последствиями аварии, меня ждет серьезный разговор о свидании с Джаспером.

Я опустила глаза.

– Все в порядке.

– Уверена? – спросила мама, пристально вглядываясь в мое лицо, будто желая удостовериться, что это правда. – Ты не чувствуешь себя странно или как-то необычно?

Да, это так. Любой на моем месте испытывал бы то же самое.

Мама нежно погладила меня по щеке.

– Ты должна сказать, если тебе неспокойно, Найла. Поделись с мной, пожалуйста.

Ее настойчивость и тревога во взгляде заставили меня дрогнуть.

– Эта боль, она во мне, – шепотом призналась я.

Мама вздрогнула.

– Есть еще что-то?

Гнев. Скорбь. Чувство вины. Все это постоянно было внутри и поднималось, стоило только моим мыслям на мгновение вернуться к аварии. Тем не менее я покачала головой. Это пройдет.

Когда-нибудь.

– Все готово! – крикнул Виктор. Он вынес тарелку с дымящейся картошкой фри, осторожно поддерживая ее с помощью огромных кухонных рукавиц.

– Выглядит аппетитно! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнула мама.

Виктор просиял.

В отличие от меня, он не заметил, что мамин голос слегла дрожал.

Она пошла на кухню помочь папе с остальными тарелками, и я с тревогой проводила ее взглядом.

Наконец мы уселись за стол. Родители и Виктор рассказывали о том, как прошел их день, я с апатией возила вилкой по тарелке. Хотя весь мой обед состоял из пары шоколадных батончиков, есть совсем не хотелось.

– Как дела в школе, солнышко? – внезапно спросил папа. Он мельком посмотрел на тарелку с нетронутым ужином и перевел взгляд на меня. – Удалось поговорить с мистером Лопесом?

Я кивнула.

– Он предложил дать Торн кошачий корм. Я купила немного в супермаркете.

Мама нахмурилась.

– Я же просила тебя сразу после школы идти домой.

Я с недоумением уставилась на нее. Понимаю, конечно, что они беспокоятся. Но, по-моему, этот уровень тревоги уже выходит за рамки.

– И что, она съела корм для кошек? – спросил Виктор. Кажется, он понял, что надвигается туча. – Ей уже лучше?

Я улыбнулась ему, напряжение ушло.

– Ага, это сработало.

Даже папа улыбнулся, после чего продолжил свои расспросы.

– Что еще новенького?

Я мысленно застонала. Было непросто жить в таком захолустье, как Соммертон. Наши родители прекрасно обходились без группового чата – новостями они обменивались вживую, встретив друг друга где-нибудь на улице. Уверена, мама с папой уже знали, что в нашей школе появились двое новеньких.

Кириан и Филемон были лишь предлогом для несостоявшейся нотации за тайную встречу с Джаспером. Я прекрасно понимала, что папа еще кипел. Не сомневаюсь: идея пожизненного домашнего ареста для дочери казалась ему очень даже привлекательной.

– Найла? – Его голос вернул меня в действительность.

У меня не было сил обсуждать эту тему. Но выбирать не приходилось: я с напускной невозмутимостью пожала плечами и рассказала о том, что мои родители, судя по всему, и так уже знали.