Проклятье дома на отшибе. Мистика - стр. 12
Полнолуние и пятница, конечно, повторятся, но где ей снова раздобыть лапку чёрного кролика, причём отрубленную накануне. Тая решительно направилась в сторону от тропинки и не прогадала. Первый попавшийся на пути холмик оказался заброшенной могилой, с почти провалившимся в землю надгробием.
– Отлично! – обрадовалась Тая, присела «у ног покойника» и положила на землю свёрток. Развернула бумагу и вынула лопатку. Теперь надо быть внимательней и ничего не перепутать, иначе всё насмарку. Даже хуже, всё вернётся ей же. В книге написано, что «обратка» за ломаный приворот неминуема.
Тая размахнулась и всадила лопатку в землю. Ударившись о твердь, металлическая ручка согнулась и от земли отделился и взлетел сухой ком. Ещё несколько комьев отлетели в сторону перед тем, как ручка окончательно выгнулась дугой. Тая хотела вернуть ей рабочее состояние, но передумала и отбросила лопатку в сторону; образовавшееся в земле углубление вполне подходило по размеру.
Быстро развернув окровавленную тряпку, Тая подхватила и приподняла двумя пальцами обрубок кроличьей лапы. Повертела, брезгливо оглядывая. Срез целый, но слипшаяся местами от крови шкурка свисала липкими лохмотьями по краям раны. Ей впервые пришлось рубить кость, поэтому получилось коряво, неровно, но зато с первого раза. Топором «бух», кость «хрясь», и готово. Лапку завернула в тряпку, тушку кинула собакам.
«У-у» – прогундело по кладбищу.
Тая насторожилась, прислушалась. Никого. Пора завершать обряд. Положила лапку когтистой частью на север; тут ошибки быть не могло, их хата находилась в северной части города, вот и ориентир. Склонилась, прошептала заклинание, закидала комьями ямку, присыпала смесью песка и пыли, что наскребла испорченной лопаткой и поднялась.
«У-у» – выдохнула земля.
Тут уж и луна прикрыла свой кратерный глаз седой вуалью облаков. Стало темней, но всё ещё оставались различимы очертания надгробий, которые теперь во мраке ночи казались увязшими в земле карликами.
Таких Тая видела в цирке-шапито, который весной приехал к ним в город и целый месяц давал представление. Цирк ей не понравился, маленькие силачи-акробаты с квадратными спинами и врезавшимися в плечи головами вызывали отвращение. Отвращение вызывали и миниатюрные гимнастки, с лицами и голосами пятилетних девочек.
Она бы вообще в цирк не пошла, вид карликов на афише не вызвал в ней интереса, но у афиши крутился Вовка. Он разглядывал нарядных лилипутов горящими глазами и цокал языком, не замечая слежки. Было ясно, что Вовка обязательно пойдёт на представление, а раз так, то пойдёт и она.
Но всё обернулось хуже, чем она ожидала. Вовка даже не заметил её присутствия, хотя она сидела прямо перед ним. А ведь чтобы купить нужный билет, вернее выгодное место, но не для обозрения циркачей, а для попадания в сферу внимания Вовки, ей пришлось провернуть почти шпионский манёвр. Но всё оказалось зря, Вовка смотрел не на неё, а на то, что происходило на манеже. Тая посчитала бы время, проведенное в цирке – потерянным, если бы не подслушанный разговор Вовки с братом.
– Я тоже циркачом буду, – взвизгнул Вовка, прорывая всеобщее рукоплескание.
– Ты? – выкрикнул Лёнька в его сторону. – Ты же ничего не умеешь?
– Научусь, – выкрикнул в ответ Вовка.
Аплодисменты немного стихли и он, чуть понизив тон, продолжил делиться с братом планами на будущее. – Жонглировать хочу и по канату ходить. Осенью в цирковое училище поеду поступать, и поминайте меня как звали.