Проклятая звезда - стр. 31
Я взрываюсь:
– Эта девушка была моей подругой. Была и остается, – в ужасе поправляюсь я. Саши ведь не умерла.
Алиса скрещивает руки на груди.
– И тем, что ты стояла рядом с ней, когда ее арестовали, ты привлекла внимание ко всем Сестрам. Странно, что стражники не задавали тебе вопросов.
– Я уверена, что Кэтрин справилась бы с ситуацией, если бы ее начали допрашивать, – говорит сестра Кора и снова повышает голос: – Будьте осторожны, девочки, и не теряйте надежды. Темные времена не навсегда.
С этими словами она разворачивается и начинает подниматься по слабо освещенной лестнице, ее силуэт пропадает во мраке. Послушницы вешают свои плащи на колышки и разбредаются кто куда. Большинство поспешно поднимаются в свои спальни, некоторые идут в библиотеку, хотя я не представляю, как они будут заниматься, а кое-кто устремляется в гостиную поговорить об ужасах этой ночи. Рилла перехватывает меня, когда моя рука уже лежит на перилах лестницы.
– Пойдем попьем какао, – предлагает она. – Тебе не надо бы оставаться одной.
Как раз этого я и хочу – побыть одной. Но я ведь пообещала себе, что постараюсь стать хорошей подругой, разве нет? Поэтому я позволяю ей увлечь себя в гостиную для учениц. В монастыре две гостиных, олицетворяющих публичную и частную жизнь Сестричества. В ученической гостиной мы пьем чай после окончания учебы, девушки приходят туда, чтобы пообщаться между собой. Эта нарядная комната с голубыми занавесками на окнах, газовыми лампами и разноцветным пушистым ковром на полу. Тут есть пианино, шахматная доска, разложенная на маленьком чайном столике, корзинка с принадлежностями для вязания и стопка модных журналов.
Мэй утопает в синем кресле в шотландскую клетку, и я пристраиваюсь на пуфике возле ее ног. Рилла спешит на кухню приготовить нам какао. Алиса и Вайолет занимают свои обычные места на розовом плюшевом диванчике, и еще несколько девушек устраиваются тут и там на стульях и банкетках. Некоторое время в гостиной не слышно ни звука, лишь потрескивают поленья в очаге.
– У моей мамы есть несколько книг, она прячет их в тайнике своего гардероба, – говорит Люси Уилер, ерзая на табуретке возле пианино.
– А моя тетушка учит старинным танцам, – растягивая слова, произносит Дейзи Рид, высокая девушка с кожей цвета какао. – Она проводит уроки в своем амбаре. Девушки приходят и танцуют друг с дружкой вальс, а мой дядюшка подыгрывает им на скрипке. Тетю научила танцевать бабушка, а ее – прабабушка.
Младшая сестра Дейзи, Ребекка, сидящая подле Люси, грызет ноготь.
– А от дедушки они это скрывают, потому что он – член городского Совета.
Мэй сует руку в карман и вытаскивает оттуда резные костяные четки мала[2].
– В моей семье до сих пор исповедуют религию нашей старой родины. Дома мы говорим по-китайски. К тому же мы иммигранты, поэтому нас, чуть что, подозревают во всяких гадостях.
– А мой отец каждый день совершает измену, – говорит Вайолет ван Бурен, дочь монастырского кучера и закадычная подруга Алисы. – В случае чего его наверняка казнят.
– Да хватит уже! Вы все ведете себя как перепуганные маленькие дурочки. А они именно этого и добиваются, – хмуро смотрит на нас Алиса. – Они хотят, чтоб мы боялись. И от страха не решались бросить им вызов.
– У меня и так только отец остался, если я и его потеряю… – начинает Вайолет. Это красивая девушка с блестящими темными волосами и большими фиалковыми глазами, цвет которых перекликается с ее именем.