Проиграна хозяину казино - стр. 16
- Ярослава, ну ты чего зависла? - ловит меня за изучением мышц на его шее, рельефными канатами уходящими в трапеции. - Давай документы.
- Я... я... - "дура" надо было добавить. И чего я так на него уставилась?
* * *
Завидую таким, как он. Спит уже третий час полёта, невзирая на неудобства кресел и постоянно снующих туда-сюда стюардесс. Пашка не проснулся даже, когда мы попали в зону турбулентности и большей частью переволновались до чёртиков. Дамочка перед нами уже креститься начала, к слову.
- Отвали! - бормочет кому-то сквозь сон и неосознанно тянет меня к себе на грудь. Окунаюсь в его запах, напоминающий мятную жвачку и тонкие отголоски горького шоколада и чего-то травянистого. Гель для душа, наверное. Рука Павла скользит по моему предплечью и почему-то только сейчас я замечаю грубый, неаккуратный шрам на его руке в зоне локтя. Длинный, старый уже, и зашитый так, словно его штопал пьяный хирург.
Меня накрывает странное чувство... Сожаление, досада и всеобъемлющая тоска. Душа воет, как будто в ней поднялась метель. Не могу понять, почему мне вдруг стало так плохо от того, что я не в курсе, откуда у Пашки этот шрам, от неведения, что происходило с ним все эти годы. Сколько ещё на его теле и в душе таких увечий? Где от жил всё это время? Чем занимался? С кем дружил? И с кем спал...
Сердце пропускает удар, а перед глазами снова возникает наше место - недостроенный коттедж на окраине Москвы, где мы каждый вечер собирались компанией. Смешки близнецов Прокофьевых, курящих на крыльце за моей спиной. Нет, они не надо мной. Мне просто показалось... Новенький, забыла имя, нечаянно выплеснувший часть пива из пластикового стаканчика на мой кроссовок. Шум и гогот десятка ребят, который резко замолкает при виде меня, под страхом наказания вырвавшейся вечером из дома в надежде объясниться с Пашкой. Поворачиваю вправо, в комнату с костром посредине и парой старых диванов у стены и врастаю в бетонный, потрескавшийся пол. Замираю. Даже моргнуть не могу, вдохнуть не получается. Вообще больше ни жить ни дыхать не хочу от увиденного. Прямо напротив меня, всего в каких-то трёх-четырёх метрах расположилась страстная парочка - Павел Осадчий и Оля Измайлова, выгнувшаяся изящной кошкой у него на коленях. Сплелись в страстном поцелуе, никого не замечая вокруг. И самое шокирующее - Пашкина рука под её кофточкой, жадно шарящая по спине в поисках застёжки лифчика...
Прихожу в себя уже на крыльце, чуть не споткнувшись об одного из братьев Прокофьевых.
- Яся! Ты куда? Подожди, Яська! - долетает из-за спины знакомый голос парня. Настороженный и участливый. Чей-то. Но не его.
- Яся! Яся! Ярослава! Просыпайся, наконец! Мы садимся. - Снова зовёт. На этот раз он. Да что теперь объяснять, когда он там... со своей прошмандовкой...
- Что ты теперь хочешь, а? - отбрыкиваюсь от него. Ухо горит от того, что несколько часов было плотно прижато к твёрдым, как кирпичи, мускулам на груди Осадчего. Сон постепенно отступает, вновь наваливая на мои плечи тонны проблем не радужной реальности.
- Те же слова, малышка, но только поласковей и у меня в спальне... - глубокий, бархатистый голос обволакивает соблазнительными нотками и мне становится ещё хуже, ещё обидней, ещё более одиноко. Отворачиваюсь к иллюминатору и надеваю свои Ray Ban.