Прогулки со смертью. Рассказы - стр. 14

На смену жаркому и сухому лету приходила тёплая и такая же сухая осень. Только по утрам иногда бывало довольно прохладно. Именно в такие дни в лесу зарождался туман. Он сначала копился там, всё больше густея, потом приходил в движение, клубясь, выползал из леса и скоро поглощал село. Тогда белое молоко тумана плавало в палисаднике за окнами дома, где жила смерть, и, казалось, хотело пробраться внутрь. Но тщетно. Поднимавшееся всё выше солнце скоро растопляло туман, к обеду становилось даже жарко, и смерть снова выходила на свои прогулки.

Село лежало в осенней дымке. По субботам топились бани. Сельчане копали картошку. Уборка урожая была в самом разгаре, и смерть теперь часто могла наблюдать, как с машинного двора в поля гуськом выходили старые комбайны, покачивая своими длинными жатками. С полей грузовые машины везли зерно на мехток, гул которого не замолкал на этот раз и ночью. И глядя на всю эту муравьиную возню, смерть думала о том, как много людям нужно для жизни, и что гораздо проще и легче умереть, чем жить.

Начиная с октября, всё чаще выпадали пасмурные дни, но без дождя. Сразу холодало. Всё небо затягивалось свинцовыми клочковатыми облаками, от которых делалось почти темно. Смерть тогда потеплее укутывала своё тощее тело в какие-то тряпки, брала в руки палку и шла на кладбище.

Дорога поднималась на взгорок. По мере подъёма всё явственнее ощущалось сырое дыхание облаков, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой. Вот и остался позади машинный двор. Ферма с длинными коровниками, водокачкой и громоздким зданием кормоцеха была теперь совсем рядом. И нигде ни души, только сверху, с кладбища, доносится редкое карканье ворон. А вот и полуразрушенная колхозная столовая, где когда-то дядя Саша выпил свою последнюю бутылку. Наконец смерть скрывалась в подвижной завесе низких облаков и входила на кладбище.

Конец ознакомительного фрагмента.