«Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу! - стр. 18

Мрачная мудрость не спасла племя, давно перебитое тибетцами. От пыльной мудрости веяло скукой и жестокостью.

Первоотделец улыбался… Это была скверная улыбка.

– Пройдемте со мной, Петр Исаакович.

До сих пор глава Первого отдела никогда не говорил с Петей, даже как бы его не замечал. Проходил и смотрел куда-то вбок. А вот теперь он смотрел и улыбался. Что ему нужно от Пети?! Петр вошел в Первый отдел… Первый отдел разгораживала стойка, и посетители должны были стоять перед ней. По другую сторону стойки, под портретом Сталина, сидел неприметный человек, курил и писал. При виде вошедших он сделал вдруг понимающее лицо, потушил папиросу и вышел. Петя видел, что, вставая, человек сунул в карман кителя револьвер.

А на место этого человечка сел первоотделец Пеликанов. Он зашел за стойку и сел, теперь Петя стоял в Первом отделе, перед стойкой. А начальник Первого отдела Пеликанов сидел позади стойки, писал. Петя знал, что Пеликанов – очень плохой человек, но убивать его совсем не хотелось. Было скучно. Первоотделец все писал и писал.

– Рассказывайте! – гавкнул Пеликанов.

– О чем?

– Все с начала.

Петя едва поймал смешок: второй раз за сутки с ним говорили именно так!

– Про детство надо?

– С начала.

– Родился я в Севастополе, в тыща девятьсот пятнадцатом, в семье ремесленника, Исаака Иосифовича Каца. В Ленинграде живу с 1920 года, когда сюда приехал папа.

– Имя, отчество, фамилия отца?

– Кац Исаак Иосифович, из мещан, тыща восемьсот восьмидесятого года рождения.

– Чем занимался отец до семнадцатого года?

– Работал на винокурном производстве.

– Понятно, народ спаивал.

Спокойно, на органы нельзя сердиться.

– Отец научился производить разные спирта, теперь он работает на заводе.

– В каких партиях отец состоял?

– Ни в каких, кроме партии большевиков.

– Братья отца? Сестры? Родители?

– Отец единственный ребенок у деда, близких родственников у нас нет.

– Почему вы не пошли в инженеры, как отец?

– Мне нравились восточные языки… И вообще языки.

Петя подумал и пафосно добавил, специально для первоотдельца:

– Я считал, что принесу больше пользы Родине и партии, если изучу много языков.

Пеликанов раздраженно дернул плечом:

– И много языков вы изучили?

– Тибетский, монгольский… Китайский – хуже. Из европейских – немецкий, английский – хуже.

– Вы, я вижу, «ворошиловский стрелок».

Петя невольно покосился на отворот своего пиджака: на нем красовался значок. Только пожал плечами:

– Да.

– Хоть знаете, откуда пошел значок «ворошиловский стрелок»? – Задавая этот вопрос, Пеликанов ухмыльнулся особенно гадостно.

– Климент Ефремович Ворошилов был на зачетных командирских стрельбах летом тысяча девятьсот тридцать второго года. Стрелки после стрельбы выстроились у своих мишеней, они докладывали наркому свои результаты. А у одной, совершенно чистой, мишени командир посетовал – у него плохой револьвер. Тогда Климент Ефремович взял у этого командира оружие и сам отошел на рубеж для стрельбы. Семью выстрелами из «плохого» револьвера он выбил пятьдесят девять очков. Тогда Климент Ефремович вернул командиру оружие со словами: «Нет плохого оружия, есть плохие стрелки». После этого началось всенародное движение за всеобщую стрелковую грамотность.

– Историю эту вы знаете… А никогда не думали, что она бросает тень на качество командира Красной Армии? Неужели у этого командира мишень была совершенно чистая?! Вы повторяете клевету!