«Прогрессоры» Сталина и Гитлера. Даешь Шамбалу! - стр. 15
Петя кивнул, улыбнулся… Арнольдов смотрел так же ласково и строго. И тогда Петя толкнул дверь… Не поддалась. Парню пришлось с силой потянуть дверь на себя, чтобы войти в слабо освещенную комнату. Он плотно прикрыл дверь за собой, как учили. Комната небольшая, квадратная; конечно, без окон. Лампочка под светлым абажуром, мягкий, довольно слабый свет. В противоположной стене – такая же глухая дверь, в которую Петя вошел. В третьей стене – маленькое окошко странной формы: полукруглое, высоко расположено, на уровне головы. За окошком стыла чернота. Возле четвертой стены – диван без спинки, с зеленой бархатной обивкой. Обивка потертая, как и ковер на полу.
Петя знал, как должен вести себя в этой комнате. Он сел на диван, инстинктивно стараясь не производить лишнего шума. Сел. Ковер непревзойденно гасил звуки. Царила глухая тишина, какую не просто нарушить. Петя знал, что начинать говорить все-таки надо, и он нарушил тишину, произнес по-тибетски вполголоса:
– Здравствуй, старик.
Его голос прозвучал странно, надтреснуто. Петя сам бы не поверил такому неуверенному голосу. Но прозвучало громко, в комнате редкая акустика.
– С чего ты взял, будто я старик? – отозвались через черное окошко.
– Потому что ты почтенный старый Наимудрейший. Ты могуч, от тебя зависит, поверят мне или нет.
– Но почему Наимудрейший? Тогда – вождь!
Голос старый, надтреснутый, злобный.
– У меня нет вождей, я не из племени голоков, – почтительно продолжал Петя по-тибетски. – Мне не нравится страна голоков, там сплошные камни и лед, а я люблю теплые долины. Я живу в городе Чжэнцо.
– Ты не можешь жить в городе Чжэнцо! Такого города не существует.
– Он существует, старик. Если пойти от города Шицзэ вверх по реке Тонг, через три дня ты придешь в город Чжэнцо. Я Чуй из города Чжэнцо.
– И что я увижу по пути? Где я там буду ночевать?
– Первый день ты будешь идти широкой долиной, все время вверх. Ты будешь видеть везде дома, обработанные поля и абрикосовые рощи. Только к концу дня станет меньше абрикосовых рощ, а поля будут уже не везде…
Петя хорошо помнил фотографии. На всех них на фоне бешено мчащейся реки были отдельные домики, редкие стебли на заваленных камнями полях, а выше, на неимоверную высоту, шли скалистые обрывы, постепенно переходящие в вершины. И это ведь еще одно из самых благодатных местечек Тибета…
– Где ты будешь там ночевать?
– Мы с отцом останавливались у крестьян… Там всякий даст пристанище путнику.
– Как звали крестьян?
Странный голос. Громкий, но как будто человек шепчет. Громкий шелестящий шепот, как и не голос человека. Голос, лишенный всяких красок. Страшный голос.
– Мы всегда жили у старого Пурчэна. У него жена Шиць и дочка Тричам. Пурчэн варил много пива.
– Тебе не повезло, шпион! Я хорошо знаю Пурчэна! Он никогда не варил пива, так и знай!
– Ты мог знать одного Пурчэна, я знал другого. Пурчэн с реки Тонг всегда варил пиво, отец любил у него останавливаться.
Интересно, если самому Пурчэну показать этот диалог, что он скажет? Петя знал, что у Пурчэна одно ухо длиннее другого, но понятия не имел, есть ли у него чувство юмора. На дальнейшее зарубка: если уж заниматься такими шпионскими делами, делать себе «легенду», всегда надо узнавать побольше и про характер человека.
– Где располагался его дом?