Прогнившие корни. Книга 1 - стр. 22
– Я никуда не собираюсь, по крайней мере, в ближайшие дни. Как твоя работа? – сменила она тему, и он сразу же попался на заброшенную удочку.
– О, всё отлично! – его глаза сразу же загорелись. Так случалось всякий раз, стоило только заговорить о работе. – Появились новые находки, тебе бы не мешало зайти и взглянуть.
– Конечно, на днях… – честно пообещала Лана, убирая со стола посуду.
Весь город был в курсе его безграничной любви к своему делу. Музей был его детищем, его так и не обретённой семьёй. Он часами мог рассказывать о новых находках. Будучи профессором истории, он сочетал в себе два качества, которые кажется, были несовместимы: был отличным администратором и знатоком своего предмета. Он не только отлично руководил музеем, созданным прямо внутри закрытой шахты и персоналом, но и мог рассказать обо всём со знанием дела. Ян был высококлассным специалистом в своей области. И сейчас он что-то говорил ей о том, что изменилось за это время в музее: о новых планах по реконструкции помещения, о работниках, о финансировании и многом другом.
Она не слушала, её голова была занята другим. Мыслями была в соседней комнате, с дневником в руках.
– Мне пора… – сказал он, видимо заметив, что его племянница последние десять минут витает в облаках – Я и так задержался.
Проводив его до машины, Лана помогла с пакетами.
– У тебя новая машина?
– Да вот, приобрёл пару лет назад, – с гордостью сказал он и провёл ладонью по жемчужно-белому боку огромного кроссовера. – Нравиться?
Кивнув и перекинувшись ещё парой слов, она вернулась в дом, и в нетерпении открыла тетрадь, предусмотрительно спрятанную под подушкой.
«29 января 1946 года. «Он мёртв! Но я мертва уже давно. Это мне наказание за что-то! Я не достойна быть счастливой! Я до сих пор ночами лежу без сна, вспоминая его прикосновения, запах… Теперь только кошмары стали моими постоянными спутниками. Не хочу вспоминать – слишком тяжело».
О ком писала Агата, так и осталось загадкой. Никаких имён, никаких намёков. Возможно, речь шла о возлюбленном, только вот имени она так и не узнала. А следом новая дата 1965-ый год.
Перерыв в двадцать два года!
Лана нахмурилась и тщательно изучила стыки страниц, опасаясь, что те были просто вырваны, но повреждений не нашла. Агата просто перестала писать до времени, когда родила девочку, Клару. Та была поздним ребёнком. Родила от человека, о котором даже не упомянула в своём дневнике. Агата стала той, о ком говорят: мать-одиночка за сорок.
Первый день в детском саду, потом школа. Лана читала строки, с ужасом ожидая момента, когда очередной этап жизни рассказчицы обернётся крахом. Что-то произошло в те далёкие годы, что-то ужасное, после чего Агата больше не захочет слышать о своей дочери.
Лана проглатывала страницу за страницей, прерываясь лишь на редкие походы к холодильнику и в туалет. Было желание проскочить пару глав, но она боялась пропустить что-то важное и заставляла себя перечитывать каждый, подробно описанный год.
Взгляд выхватил из текста:
«Клара родила мальчика. Николас, такое имя она дала ребёнку при рождении».
— Мальчик? – Лана перечитывала снова и снова эту строчку в дневнике, но мозг никак не мог принять то, что было очевидным.
7 октября 1982-ой год. Её тогда ещё и в проекте не было. В ближайшие семь лет уж точно. Она впервые слышала о том, что у неё есть брат. Эта мысль казалась не реальной.