Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - стр. 117
Вот только было одно ма-а-аленькое осложнение: как оказалось, барон тоже времени не терял – пока я валялся без сознания, он умудрился вытащить меня из-под груды тяжелых обломков, распластал по полу, буквально вмяв в него своим тяжелым телом. Судя по неприятным ощущениям в спине, даже попытался сломать позвоночник, но, к сожалению для себя, не преуспел. Зато умудрился вдоволь потрепать мое бесчувственное тело, насажал мне шишек на затылок, помял нагрудную хитиновую пластину, мстительно оторвал правую среднюю лапу, а теперь с остервенением отгрызал вторую. Причем, судя по доносящемуся хрусту и мерзкой щекотке, поселившейся где-то в районе сустава, был уже весьма близок к цели.
– Ничего, что я руки не помыл? – первой отреагировала моя трансформа, выплюнув на шкуру возящегося с моими конечностями лича сгусток ядовитой слюны.
Барон, зашипев от неожиданности, резко поднял голову, так и не выпустив из пасти измочаленную лапу, и зло сверкнул глазами.
– Ш-што?
– Не успел просто, – с грустью добавил я, глядя, как безжизненно свисают с его зубов остатки сухожилий. – Но, надеюсь, это не сильно испортило вам аппетит?
Лич, запоздало припомнив, как я ковырялся этими же самыми лапами во внутренностях его сердитых «дам», с отвращением сплюнул и с ненавистью на меня посмотрел.
– Сдохни, тварь!
– Фу, как некрасиво, – поморщился я, тщетно стараясь спасти хотя бы одну лапу. – И это – благородный маг незнамо в каком поколении, как, однако, измельчали за последние сто лет аристократы! Хотя, может, это – наследие вашего мертвого дедушки? Признаться, он был редкостным лгуном и отъявленным мерзавцем. Однако при всем при том не позволял себе таких вольностей и никогда не опустился бы до того, чтобы, подобно вам, с такой страстью лобызать чужие неостриженные когти.
– Заткни-и-ись!!! – утробно взвыл лич, вынужденно распахнув пасть во всю ширину.
Я, облегченно вздохнув, тут же выдернул оттуда многострадальную конечность, полоснул барона по морде оставшимся набором когтей и, прежде чем этот гад успел опомниться, проворно отпрянул, неловко волоча за собой единственную среднюю лапу.
Увы. Кажется, я ее все-таки потерял: изжеванные мышцы не слушались, суставную сумку мне тоже порвали, поэтому нога отказывалась сгибаться, а из многочисленных ран вместо крови вяло сочилась мутноватая сукровица. Сейчас лапа мне только мешала: здорово замедляла движения, отвлекала. Так что я, недолго думая, просто откусил ее у основания и, отбросив в сторону бесполезную плоть, мрачно уставился на успевшего проораться лича.
– За лапу ответишь, – тихо пообещал, глядя ему глаза в глаза. – Она была моей любимой.
Лич только оскалился и набросился снова.
К сожалению, лишившись важного преимущества, я здорово потерял в маневренности. Все-таки переход с шести на четыре конечности требовал времени, которого у меня не было. Да и глубокая рана в животе доставляла ощутимое беспокойство. Пока-а она еще закроется… Даже для боевой трансформы необходимо хотя бы полчаса, чтобы зарастить такие серьезные повреждения, а быстро бегать требовалось уже сейчас. Неудивительно, что сорвавшийся с места барон настиг меня в два счета и тут же вцепился клыками в бок, пытаясь опрокинуть навзничь.
Упасть я, правда, не упал – успел вонзить в пол когти и, понимая, что если упаду, то потом больше не встану, смог-таки удержаться на ногах. Однако лич тут же поменял тактику и вместо того, чтобы прижать меня к полу, наоборот, ловко поддел снизу передними лапами и, умудрившись зацепить свежую рану на животе, буквально подкинул в воздух. После чего с силой швырнул, и от очередного увечья меня не спасли ни когти, ни защита от боли, ни жалкая попытка увернуться.