Проект «Веспасий» - стр. 16
Двое удрали, в том числе – обладатель факела, бросивший его на снег. Тот не погас. Майор поднял его, осветив поле скоротечной битвы.
Генрих обулся и обтёр нож, заодно выслушал нотацию старшего в паре.
– Учись, брат во Христе. Ты действовал летально, и могла рука соскочить. Повезло, что уроды ничего не значат для истории и, скорее всего, сдохнут, не оставив потомства. Я своих только оглушил.
Главарь застонал и попробовал встать на четвереньки. Отведавший дубины не подавал признаков жизни.
– Не хвались, босс. Ты одного, кажись, тоже упокоил. Но – не жалко. Или они нас, или мы их. Хрен бы добежали по морозу босыми да голышом… Да и кто бы впустил? Средние века, вряд ли тут любят эксбиционистов, – он подобрал арбалет, стащил с плеча разбойника сумку с короткими толстыми стрелами, там же нашёлся крюк для натягивания тетивы. – Вот и первый ништяк в нашем квесте. Жаль, не засейвишься…
Схватившись за плечо, Глеб рывком поднял предводителя в вертикальное положение. Ну, почти, так как тот норовил скрючиться и прижать руки к отбитому сокровищу. Наливающаяся гематома на физиономии, похоже, занимала его гораздо меньше.
Майор сунул ему нож под бороду и уколол в горло.
– Жить хочешь?
– Живот…
Сообразив, что в данном контексте «живот» означает просьбу не убивать, Глеб продолжил:
– Покажи ночлег. Тепло и еду. Останется твой живот без дырок.
Наверно, тот не понял подробности спича, но ухватил общий смысл и увлёк обоих в сторону крайних домов у города. Охал при каждом шаге. Может – и правда больно. Или хитрил, преувеличивая немочь. Для верности Генрих взвёл арбалет и наложил болт, недвусмысленным жестом показав пленнику: дёрнешься – стреляю.
Через четверть часа, когда на Литву окончательно опустилась темень, троица вышла к низкому бревенчатому строению. За микроскопическим окошком плясал свет.
– Кто внутри? – рявкнул Глеб.
– Так Рыгор и Йоська…
– Двое его подельников, сбежавших после облома на гоп-стопе, – сообразил Генрих. – Ладно, если придётся их выгнать, за мной не заржавеет.
Он, конечно, был ещё весьма далёк от физической формы, в которой участвовал в спецоперациях, задолго до Нагорного Карабаха. Но победа над первым противником, пусть не самым грозным, зато численно превосходящим втрое, здорово подняла самооценку.
– Чтоб они подожгли дом снаружи? Безопасней присмотреть.
Глеб открыл дверь и пихнул пленника внутрь. Тот едва не упал, споткнувшись о порог. Похоже, боль в промежности его не отпустила до конца.
Вонь стояла несусветная. Навоз, гниль, кислятина… Даже в экваториальной Африке в сезон дождей, когда стопроцентная влажность, а ещё висит жара под пятьдесят и всё моментально разлагается, не всегда так шмонит.
Здесь, конечно, не пятьдесят, но и мороза не было. Небольшая каменная печка чуть прогрела воздух.
Упомянутые Рыгор с Йоськой на миг застыли от неожиданности, потом один схватил кистень, другой взялся за рогатину.
Генрих взял вожака за шиворот и встряхнул.
– Скажи, чтоб не баловали. А то ещё три греха возьму на душу.
– Ша, хлопцы…
Те неохотно опустили «вооружение».
– Капитан, не передумаем здесь оставаться? Зело ароматно.
– Привыкаем, босс. Средневековье, оно, наверно, практически всё такое.
А ведь по хронологии из школьных учебников это уже было что-то вроде просвещения-ренессанса, свыше полутораста лет распространялись печатные книги, в Западной Европе началась промышленная революция, в Англии – так и не только промышленная. Восток сильно отстал. России ещё предстоял переход к абсолютизму, захват западных территорий, когда Речь Посполитая ослабнет изнутри… Глеб отогнал эти мысли. Они – на задании. Остальное не важно. В том числе и личный комфорт. Будет необходимость – заночуют хоть в нужнике.