Проект «Сфинкс» - стр. 29
– …проверить…
– Выполняй приказ!
– …что он действительно мертв.
– Немедленно! – В живот Хорьха уперся ствол пистолета. Глаза Курта горели.
Хорьх спрятал в карман фонарь, поджег горелку и вставил трубу огнемета в дверную щель.
– Отойдите подальше, – проговорил он и, о чем-то подумав, добавил: – Прости, Ганс.
Краузэ передернул затвор автомата и отошел на пять шагов назад. Курт последовал за ним, держа на мушке Хорьха.
– Зажигай, черт возьми! Жги их!
В трубе огнемета что-то зашипело и затем громко ухнуло.
Хорьх резко отскочил в сторону.
Из дверной щели вихрем вырвались языки пламени.
Внутри карцера раздались душераздирающий визг крыс, от которого сердце уходило в пятки.
Из контейнера выскочила дюжина горящих тварей и бросилась в глубину тоннеля. Краузэ и Курт выстрелили им вслед, но промазали.
– Добавь! Добавь им еще! – заорал бешеным голосом Курт. Огонь в его глазах еще больше распалялся. – Жги их, мать твою! Жги! Скорее!
Хорьх подошел к двери, наполнил карцер огненным потоком и снова отскочил.
Раздался нечеловеческий крик.
У Хорьха отвисла челюсть.
Или этот крик ему послышался?
Может, этот звук издал вырвавшийся из двери огонь?
Больше никто не выбегал.
И не кричал.
Жуткий визг затих.
«Показалось или нет?» – встревожился Хорьх. Широко расставив ноги, он стоял напротив двери. Уголки губ нервно подергивались. Руки дрожали. Лицо осунулось.
«Мы все окажемся в страшной беде, если будем вот так уничтожать друг друга, – думал он, смотря на пламя. – Нужно было проверить… я ведь чувствовал, что Вайгель жив».
Нагреваясь, металлическая обшивка контейнера начала покрываться радужными разводами.
После нападения крыс Ганс Вайгель не умер.
Изуродованное тело лежало на полу и истекало кровью.
Он не чувствовал больше ни боли ни страха.
Что-то изменилось в нем. Где-то внутри.
Вайгель не мог пошевелиться. Не мог моргнуть. Не мог крикнуть. Но он жив… реально жив… мог думать и видеть… и чувствовать запахи. Из их множества обоняние выделяло лишь два: зловоние грязных крыс и приторно-сладкий запах собственной крови.
Крысы кружились вокруг, неспешно доедая плоть человека. Но это обстоятельство уже мало беспокоило Ганса. Почему-то он был уверен: ему ничто уже не навредит.
«Почему я ничего не чувствую? Может, в меня вселился сам дьявол? Или крысы впрыснули в меня своими клыками какой-то яд?» – думал Вайгель.
Раньше все походило на страшный сон: крысы пугали, темнота и спертый могильный воздух душили и, казалось, что весь мир спрятался за темными очками, чтобы не видеть его мучений. Когда-то это был кромешный ад среди расплывчатых теней с горящими глазами. Но теперь характер сна полностью изменился. Начались другие видения – полные утробного спокойствия и какой-то новой жизненной силы. Время как будто переместилось в другое измерение. Оно растягивалось до неузнаваемости: минута казалась часом, а час – вечностью. Ганс словно бы летел по бесконечному, глубокому туннелю, проваливаясь в бездну…
Внезапно Вайгель услышал чьи-то быстрые приближающиеся шаги. Послышались голоса и смех. Кто-то подошел к двери карцера. Свет фонаря ослепил его, но зажмуриться он не смог. Услышал тихий шепот и угрозы, от которых ему стало жутко, но и губами пошевелить не удалось.
«Конец… Сейчас я буду умирать в мучительных агониях. Наступит смерть – быстрая и яркая… Ради Бога, не делайте этого! Вытащите меня отсюда! Я жив! Слышите?! ЖИВ!» – взмолился мысленно Вайгель.