Проект Повелитель - стр. 18

Правда, говорил он так не со всеми, а лишь с теми, кого почти принимал за равного, т. е. со мной. С остальными он был куда проще, подай – принеси, пошел на фиг – не мешай.

По идее, я должен был гордиться его вниманием, но меня это раздражало. Зато он гордился, что везде может залезть, куда я залез, почти везде…

Бойцы Косого отдыхали на чердаке. Ночь на нашей крыше у них не задалась, кровососы одолели. Теперь под тихую дождевую капель они мирно дрыхли. Пора будить, груз им тащить предстояло. Взмокшие и промокшие, мы стояли с Косым на крыше.

– Пойдем на башенку глянем, – махнул он рукой.

Дверную ручку мы не нашли, но одна из панелей явно была подвижной, несмотря на видимое отсутствие навесов. Замочная скважина на ней имелась. Судя по прорези, ключ был странной формы – загогулиной. Дверь была настолько плотно подогнана, что поддеть ее монтировкой не представлялось возможным.

– Тьфу! – Я сплюнул. – Не фиг время терять, пошли отсюда, Косой, буди своих.

Тревога не покидала меня, а росла с каждой минутой. Не хотелось паниковать без видимых причин, но я уже привык доверять своему чутью, оно мне не раз жизнь спасало. Косой разбудил своих пинками.

– Подъем, бойцы! Бодро взяли агрегат и полезли вниз! Надо сказать, что привел я их сюда через шахту лифта.

По ремонтной лестнице всё полегче, чем снаружи по стене кошку в окна кидать и по веревке лезть. До лифта мы проскочили от ближайшей комнаты. Пришлось, правда, улучать момент, как защита сработает. Косой порывался что-то спросить, но стерпел. Не любил он, когда чего-то не знает, но перед подчиненными этого показывать не хотел. Вдвоем тащить было несподручно, поэтому агрегат навьючили на Лома. Парень здоровый, сдюжит. Надо только его предупредить.

– Слухай сюды, Лом, жить хочешь? Значит, спустишься до первого этажа и меня жди, я доползу и скажу, когда из шахты выбираться можно. Как сигнал дам, беги и прыгай сразу без остановки в окно. Усек?

– А то!

Косой поморщился, но промолчал, не любил он, когда кто-то другой командует. Много он чего не любит. Поэтому я давно сам по себе.

Так цепочкой, один за другим, мы стали спускаться. Первым полез Лом, за ним Коротышка, следом Косой и замыкающим я. Ощущение тревоги навалилось на меня в темноте шахты с новой силой. Я слушал сопение Косого, тяжелые вздохи Лома, внутренние маты Коротышки, клявшегося больше никогда в жизни не играть в карты на жратву. Но не они меня тревожили. Опасность шла из глубины шахты. Кто-то недовольный и злой шуршал на дне, и я никак не мог понять: это кто-то один огромный или их много? Что-то не складывалось с распознаванием объекта. Вроде как их много, а мозг один, чепуха какая-то получалась.

– Мать твою! – заорал вдруг Лом. – Веревка гнилая! Еще не прозвучал удар о дно шахты, но я уже понял, что случилось…

– Лом, сучара! Следом полетишь! – заорал Косой.

До него тоже дошло. Бум! Удар прозвучал глухо, затем послышался далекий треск. Пулемет проломил кабинку лифта в подвале. Вот где она была! В самом низу. Из пролома неожиданно вырвался луч света, следом донесся рассерженный гул, и что-то темное заслонило свет. Оно выбралось, уступив место следующему и еще одному. Мама дорогая! Им нет числа! РОЙ! Вот что это такое…

– Косой, я не виноват, веревка лопнула!

– Хорош орать, быстро возвращаемся. Они ползут!