Проект Марена - стр. 28
– Ну, например, что она по ночам подрабатывает, – предположил он, – вам же нужны были деньги?
Тополев нахмурился и покачал головой.
– Не до такой же степени, чтобы втайне от меня ходить на ночные заработки. Да и кем можно подрабатывать ночью?
Городков вернулся к столу и, достав сигарету, поднес ее к лицу и втянул носом запах табака. Почиркав зажигалкой, он запалил сигарету и выпустил сизое облако.
– Ночной сиделкой, например. Или уборщицей, – невозмутимо сказал Василий Ефимович, – вот у меня был такой случай в практике. Муж ревновал жену, а она на заводе в ночную смену в столовой работала.
Городков не стал рассказывать, что муж потом ее и зарезал, а сам «сел» на восемь лет. Думая над рассказом Тополева, он не находил в нем ничего необычного, по крайней мере, пока.
Быт, семья, неурядицы на работе. Все как у всех. Жена сменила имидж, стала пропадать по вечерам. Тоже знакомо. Впрочем, зачем ему во всем этом разбираться. Есть уголовное дело, есть доказательства, есть подозреваемый. Быстрее составить все бумаги, и дело в суд. Сколько их таких было? Сколько еще будет? Городков потушил сигарету и нажал на рычажок пепельницы, сбросив окурок внутрь.
– Давайте прервемся! Хватит на сегодня.
Он сложил документы в папку и, выглянув в коридор, позвал дежурного. Тополева увели в камеру, а Василий Ефимович, махнув на прощанье сотруднику, сидевшему за стеклом, вышел из отдела.
Он мог бы попросить «дежурку» чтобы доехать до метро, однако решил пройтись. Ветра почти не было, но температура заметно понизилась, ознаменовав начало первых осенних заморозков. Изредка пролетавшие крупинки снега пока еще таяли на не успевшем остыть асфальте, между тем становилось понятно, что скоро в Москву придет настоящая зима.
На станции он обнаружил не более десятка человек, видимо, тоже задержавшихся где-то, может, как и он, на работе. Звук приближающегося поезда нарастал, пока не превратился в невыносимый режущий слух грохот. Почти в пустом вагоне он обратил внимание на сидящих вместе уже немолодых мужчину и женщину, державшихся за руки. Он что-то говорил ей, а она кивала, потом говорила она. Время от времени он поправлял ей волосы, а она заглядывала ему в глаза. Василий Ефимович поймал себя на том, что, не отрываясь, наблюдает за этой парой с блаженной улыбкой на лице. Спохватившись, он перевел взгляд на висевшую напротив карту метрополитена. Вскоре мужчина и женщина вышли, и остаток пути Городков ехал в вагоне один.
Подходя к дому, Василий Ефимович поднял глаза на темные окна своей квартиры и, вздохнув, поплелся к подъезду. Поужинав двумя бутербродами с колбасой, он лег спать, однако долго не мог заснуть, переворачиваясь с бока на бок, пока усталость не взяла свое.
Утром он, действуя на автомате, умылся, принял душ, надел домашние трико с футболкой и включил телевизор, висевший на кухне. Долистав каналы до новостей, он открыл холодильник, углубившись в изучение небогатого набора продуктов, решая, чем себя накормить.
Соорудив яичницу с колбасой и порезав хлеб с сыром, Василий Ефимович приступил к завтраку. Увидев на экране очередной репортаж, он отыскал пульт, оказавшийся, как всегда на самом видном месте, и прибавил громкость. Журналист рассказывал, как жители одного из многоквартирных домов выступают против строительства рядом с их домом высотки на двадцать пять этажей. К мнению протестующих присоединились различные общественные деятели, тоже выступившие с обличительными речами в адрес мэрии и разрешительных органов. Одним из выступающих был депутат городской Думы Ампилов Б. С., именно так гласила информационная строка.