Проект «Генезис» - стр. 8

Крейсер «Спаситель Цебертрона» и космический госпиталь «Знамение» шли к ближайшим вратам в созвездии Медузы. Корабли уносили меня из враждебной звездной системы, но нелестная память об этом бое теперь останется навсегда.

– Вам пора спать, мастер-сержант. У вас повысилось кровяное давление, – тихо сказал полубелковый дроид.

Незаметно подъехав к капсуле, он стал манипулировать кнопками гипногенератора, пока тот не погрузил меня в глубокий сон без сновидений.

Когда я выписался из госпиталя, то первым делом принялся осаждать центр связи, стараясь связаться со своей семьей, но вежливые, как всегда, киборги дали мне от ворот поворот:

– Нам очень жаль, мастер-сержант. Из-за боевых действий и постоянно открытых врат к нам просачивается слишком много эфемерной эктоплазмы. Это мешает связи. До тех пор, пока не прибудет колодец душ и не очистит пространство, гипносвязь будет блокироваться помехами.

– Мне плевать на ваши извинения! – разбушевался я. – Моя воинская часть в любой момент покинет вашу «гостеприимную» станцию! Может, попробуете еще раз?

– Нам, право, очень жаль, сэр. Приходите позже…

Сердито подхватив шлем, я поспешил к взлетной площадке. Гиперсвязь была слишком дорогой для моего кармана, а дешевая гипносвязь на войне вещь ненадежная и больше напоминает сонный морок. Один плюс: мгновенно достигает адресата, где бы тот ни находился.

Я бежал к пневмопоезду станции «Неудержимая». Мне нужна была отметка о снятии с медицинского учета в госпитале. Я долго думал о том, как бы мне его продлить, но пока веских причин не находил, как ни ломал над этим голову. В кармане уже лежала выписка из госпиталя, а компьютер успел вычеркнуть меня из реестра пациентов, так что обратной дороги не было. Удобно развалившись в мягком кресле пневмопоезда, я тоскливо смотрел на проносящиеся за стеклом стальные фермы отсеков станции и людские потоки на эскалаторах.

Я и не заметил, как задремал. Шипение воздушных тормозов вернуло меня к реальности. Моя остановка.

Подхватив с соседнего кресла полевой ранец с пожитками, я спустился по ступеням на перрон. Палуба № 1141 терялась где-то на горизонте среди кораблей всех мастей и конструкций. Здесь меня и ожидал, готовясь к отправке, корвет с громким и броским именем «Внезапный». Его плавные обводы странным образом уродовались острыми углами и выпуклыми сферами орудийных башен. Сам корвет был видавшим виды, с заплатками и отметинами на сегментах брони со следами аргонной сварки. Капитаном корабля был малоизвестный в моих кругах вымпел-майор Дмитрий Волков – неразговорчивый мрачный тип неопределенного возраста. Он был затянут по самое горло в черный комбинезон, на котором были выдавлены платиновые знаки различия – две звезды и две полоски. Его рука в черной кожаной перчатке небрежно лежала на рукояти лучемета. Шрамы на бритой голове делали его похожим на старого космического бродягу, многое перенесшего в жизни. На невозмутимом лице Волкова появилась едва заметная усмешка, когда он увидел, как солдаты строятся в колонну по три. Капитан Волков был одним из немногих пилотов старой школы, которым суждено было дожить до сегодняшнего дня и не сгинуть в многочисленных сражениях, что вела Империя на своих дальних рубежах.

Капитан с любопытством посмотрел на пролетавшую мимо станции громаду колодца душ. Похожий на новогоднюю елку с тысячами огней и всполохами искр титан выдвигал и с треском разрядов задвигал телескопические антенны. Колодец душ был армейским ретранслятором эктоплазмы старого образца. Еще в первые годы становления гипносвязи произошло резкое ухудшение приема с планет, на которых разразились катастрофы с гибелью множества живых существ. Энергия умерших скапливалась вокруг планет, после чего постепенно растворялась в окружающем пространстве. По крайней мере с той поры никто не сомневался в существовании души и запредельного мира, куда она уходит после смерти тела.