Продавец времени - стр. 30

Не дожидаясь, чтобы поток смел его, домовой вовремя дернул фляжку вверх, выдернул луч из ее горлышка и ловко закрыл его пробкой.

«Хорошая работа», – сам себя похвалил.

Не дожидаясь наступления дня, собрал свой нехитрый скарб, забрал путевой камень и направился к броду.

– Водица-рожени́ца до света проводница, до тьмы распогоди́ца, на лихо отворо́тица, отпусти до дому…

Он уверенно ступил в воду… и провалился на глубину. В ушах стоял смех болотницы, вода вокруг оказалась чужой и темной, с сильным несвежим привкусом тут же осевшем на языке Малюты. Домовой, отпустив лямки короба, забарахтался руками, забил ногами о воду, отталкиваясь и пытаясь выбраться на поверхность, но вода становилась все тяжелее, плотнее и утягивала на дно. Она ложилась тяжелыми руками на плечи, давила на них, обнимала все крепче.

«Ты один из нас», – из глубины выскользнула уже знакомая Малюте болотница, застыла перед ним, двигаясь завораживающе плавно, усыпляя бдительность. Ее волосы струились по плечам, обнаженная кожа поблескивала в прорывающихся сквозь толщу воды лучах, а руки приглашали следовать за ней.

Домовой почувствовал, как сдавило легкие. Образ болотницы померк на мгновение.

«Дыши, ты можешь», – соблазняла речная нежить.

А жадные руки уже тянулись со дна, уже опутывали щиколотки и запястья осокой и болотной травой, уже вплетали в волосы домового красную ягоду-морошку. Малюта знал: вздохнуть болотной водой – в одночасье стать нежитью. «Каждый решает лишь раз», – вспомнил слова старого домового еще в том, сгоревшем доме.

Качнув головой, Малюта потянулся к горлу и дернул за шнурок – в ладонь послушно лег пузырек в погорской солью. Глаза у болотницы хищно сузились. Она бросилась к домовому. Но тот оказался проворнее – успел откупорить склянку. Из нее вырвался воздушный пузырь и лопнул перед носом нежити. Осыпав ее снопом белых искр – те загорелись на зеленоватой коже твари, заставив ее отступить. Вода снова стала прозрачной, а ручей обмелел.