Продавец пороха - стр. 3
Парень молчал, она усадила его на деревянную лавку разноцветной беседки и села напротив.
– Николаевне сдашь? – спросил Никита без страха и вины в светло-карих глазах.
– Сдам. Чтобы окно запечатала опять. Поди, не один ты лазишь.
– Только я. – Он скривил в усмешке тонкие, но выразительные губы, так, что на щеке показалась ямочка.
– Ну-ну. А Паша с Костиком за сигаретами телепортируются.
Парень понял, что ему предстоит разговор. Подвинулся дальше на лавке и оперся спиной на бортик беседки. Закинул ногу на ногу и недовольно скрестил на груди руки. В общем, выстроил себе защиту, какую только мог.
– Я понимаю, почему ты это делаешь. – Сказала Арина и облокотилась на колени.
– Это почему же? – у парня не возникло сомнений, о чём идёт речь.
– Потому что для тебя все враги. – Арина рассмотрела тонкий, едва заметный шрам, пересекающий левую бровь, а потом перевела взгляд на отметину пострашнее – полумесяц на правом виске. – Для меня тоже весь мир враги. Между нами с тобой только одна разница. Я понимаю, что они не виноваты, а ты не понимаешь.
– Тогда это я, получается, виноват? И ты виновата?
– Ты себя виноватым чувствуешь?
– Нет. – Помедлил он с ответом.
– Вот и я – нет. Виноватые, конечно, есть, но это не значит, что нужно кидаться на всех.
– Почему ты вообще со мной говоришь? – нахмурился парень.
– Нравишься ты мне, – искренне улыбнулась Арина.
– То есть как?
– Как человек.
– Этого не может быть. – Он снова показал ямочки на щеках, и его лицо сделалось очень даже обаятельным.
– Почему?
– Ты вообще, чё обо мне знаешь? Меня за этот месяц трижды под арест сажали и денег не дают на расходы.
– За что?
– За плохое поведение.
Девушка нахмурилась, пока думала над правильными словами. Она боялась выглядеть строго и в то же время хотела говорить серьёзно.
– Если у человека поведение плохое, это ещё не значит, что человек он тоже плохой. – Наконец поделилась своими мыслями Арина.
– Так только одна ты здесь думаешь. – Ответил Никита на первый взгляд безразлично, но его губы напряглись и посветлели.
– А ты? Ты сам себя считаешь плохим человеком?
– Разве это важно? Если остальные считают. Николаевна каждый день напоминает, что из меня ничего не получится.
Девушка недовольно повела угловатой бровью и подумала, что как нельзя кстати именно сегодня накрасила её именно так. Обычно она подводила брови тёмно-коричневым карандашом чуть темнее оттенка шоколадных волос, оставляя их изгиб плавным, но сегодня заострила. Будто знала, что разговоры предстоят серьёзные.
– Никит, представь, что я дальтоник и твою зелёную футболку вижу коричневой. Бегаю и дразнюсь, что у тебя футболка цвета говна. Ты же меня будешь дурой считать, а не себя, ведь знаешь, что футболка у тебя зеленая. Так?
– Ну, так, наверное. – Парень ошарашено округлил карие глаза, словно слушал что-то весьма странное.
– Вот и не надо себя считать плохим, даже если все остальные так сказали.
– Ты это чё думаешь, что поговорила со мной и я стану весь такой хороший спокойный мальчик? – его голос давно сломался, но всё ещё принадлежал ребёнку. Речь была чистой и внятной, не считая режущих слух «чёканий».
– А что мне с того?
– Ну, как… Победа! Самоуверенности поприбавишь.
– Нет, товарищ, извини, никакого проку мне, хоть как ты себя веди.
– А чё тогда?