Проданная монстру - стр. 46
Веки опускаются, выгибаю шею, голова мечется по подушке. Движения Бахрамова с каждым разом все жестче, неистовее. Давид вдруг обхватывает мои лодыжки и забрасывает мои ноги себе на плечи. Так проникновение выходит еще более глубоким. Я почти не могу дышать, вглядываюсь в резкие черты его лица, пока он вламывается в меня, точно паровой молот. Со свистом выдохнув, Давид бормочет ругательство, снова продолжает ласки пальцем, подталкивая меня к оргазму. Яростное наслаждение отодвигает дискомфорт от растяжения, боль, и начинает пульсировать в моих венах. Бахрамов двигается быстрее, яростнее в своей жажде освобождения. Жидкий огонь сжигает изнутри. Горячее покалывание распространяется по телу… Я понимаю, что никогда и близко не испытывала подобного. Не знала, что секс может быть таким… Настолько... Никогда мне не приходилось переживать ничего подобного. Он был не просто внутри, Давид заполнил каждую клетку моего существа… Я настолько поглощена им, желание настолько сильно, что больше ничто не имеет значения. Открываю рот, чтобы сказать ему об этом… Я должна… мне необходимо… Но прежде чем выходит выдавить хоть слово, меня настигает первая волна оргазма. Жгучие языки пламени охватывают все тело. Стук сердца отдается в ушах, пока Давид продолжает таранить меня, как дикий, сорвавшийся с цепи зверь. Кончает с громким рычанием, падает на меня, утыкаясь носом в шею, продолжая толчки, уже слабые, но все еще чувствительные, заставляющие мое тело трепетать и вздрагивать от остаточных отголосков оргазма.
Первое ощущение после пробуждения – боль во всем теле. Мышцы ног, бедер, спины – нестерпимо ноют, словно я перетрудилась в спортзале. Но я все еще считаю, что лежу в своей постели, в своей комнате. А потом приходят воспоминания. Распахиваю глаза, резко сажусь на постели, судорожно натягиваю простынь, прикрывая груди. От внезапно нахлынувшей паники сердце пропускает удар, а в животе завязывается тугой узел.
Я одна… В полной тишине. Наверное, Бахрамов в душе. Или на кухне…
Готовит завтрак. Усмехаюсь этой мысли. Чувствую себя полной идиоткой. С какой пафосной жертвенностью я ехала сюда! Намеревалась заключить договор по своим правилам. А в результате меня просто поимели в прямом смысле. Но если Бахрамов думает, что после я буду мило завтракать с ним – сильно ошибается. Что бы он ни приготовил – выверну ему на голову!
Кутаясь в простынь, выхожу из спальни. В квартире полная тишина. Выхожу в гостиную – никого. Никто не готовит завтрак, и я направляюсь к ванной. Когда захожу – хочется зажмуриться, потому что сразу начинают атаковать воспоминания. Боже, как я могла творить такое? Точнее позволить Давиду делать все эти вещи с собой? Как унизительно… Между ног начинает тянуть сладко – тело со мной не согласно. На меня накатывает отвращение к себе, ко всей этой ситуации. Встаю под душ, желая смыть с себя запах Давида. Я так расстроена, погружена в самобичевание, что на какое-то время меня оставляют мысли о том, где может быть хозяин квартиры.
Только вымывшись, завернувшись в белоснежное полотенце понимаю, что поступила глупо. Не следовало мыться, надо было бежать, пока он не вернулся. Может он даже для этого ушел? Давая тем самым мне возможность уйти по-английски.
Но вернувшись в гостиную не могу найти свое платье. Смотрю везде, на полу, на мебели, заглянула даже в мусорное ведро, отыскав его поочередно распахивая дверцы гарнитура.