Проданная Дьяволу - стр. 26

Когда я увидел ее кровь, стекающую по ее же локтю, во мне будто все перевернулось, и я возжелал испробовать солоноватость и вкус железа. Возможно, я испугал девчонку, но разве мне должно быть дело до ее страхов? В борьбе с самим собой совершенно забываешь о других, но отчетливо понимаешь, что так ты только усиливаешь свою силу и мощь в глазах противника. Никто не захотел бы переходить дорогу психу.

Аврора семенила следом за мной. Она зажала ладошку, чтобы воспрепятствовать потери крови. Глупая… фыркнул я, оглянувшись через плечо. Я до сих пор помнил о ее тепле промежности, как почти вошел, стоило поддаться вперед. Крышу сносило с невероятной скоростью, но я все-таки думал об одном, что не хотел брать Аврору сегодня. Сначала я желал испытать ее, заставить молить меня, чтобы я прекратил пытки над ее чувствами. А уже потом, как трофей, я использую ее во всех позах.

— Садись, — гаркнул я, кивая на унитаз.

— Могу постоять, — опять она за старое. Порывшись в тумбочке, я нашел аптечку и вновь обернулся к ней лицом. Хватило одного моего взгляда, чтобы девчонка безмолвно повиновалась. Закутавшись в халат, она присела. Я быстро нашел необходимое для обработки раны: перекись, бинт, мазь от порезов и пластырь, чтобы закрепить ткань.

— Ты не хочешь учиться на своих ошибках, куколка, — передернул я, когда подошёл вплотную к Авроре. Она вскинула голову вверх, потому что практически дышала мне в живот. Я стоял перед ней, в чем мать родила, с чуть полувозбуждённым членом, но она старалась не смотреть на него. Ее алые щеки пылали от смущения, но я знал, что Аврора прямо сейчас вспоминала о том соприкосновении, которое произошло между нами. Я осторожно провел по ее губам большим пальцем, схватив за подбородок. Впился так крепко, что точно останутся красные пятна от силы нажатия. Девушка от испуга широко раскрыла глаза. — Будь умницей, протяни мне свою раненую руку.

Аврора немедля сделала то, о чем я попросил. От сжатия осколка, она умудрилась обрезать саму ладошку и четыре пальца. Рана оказалась не глубокой, но заживать явно будет долго. Оторвав кусок марли, я пропитал ее перекисью и полил жидкостью на ладошку Авроры. Девчонка зашипела, и дернула рукой на себя.

— Аврора, — с угрозой произнес ее имя, обещая крупные последствия за неповиновение. Она снова разжала дрожащую руку, терпя боль. Бело-розовая пена покрыла ее порезы, и я быстро пропитал их марлей. Повторив процедуру пару раз, наложил мазь, которая своим ароматом окутала нас двоих – пахло лавандой, затем обвязал чистой марлевой тканью, заклеив край пластырем. Аврора наблюдала за каждым моим действием, как будто не могла поверить, что этот зверь способен на радушие и милосердие.

— Спасибо, — хрипло произнесла она.

— Надеюсь, подобных инцидентов не повторится, — безэмоционально сказал я, поглаживая ее руку с тыльной стороны своими пальцами. Удерживая ее за запястье, я чувствовал пульсацию ее крови. Когда наши глаза встретились, вновь все окружающее не имело значение, но я быстро стряхнул с себя колдовскую вуаль. Нахмурился, затем отпустил ее руку, чтобы не привязываться к своей пленнице. Хотел было отойти от нее, но чертовски сложно сопротивляться очевидному.

— У меня нет выбора, — Аврора настаивала на своем. — Я лишь хочу освободиться, Марат.